Властелин колец

– Мы знаем, что это за бремя, — молвила Галадриэль, глядя на Фродо. — Но говорить об этом открыто не будем. Может статься, вы не напрасно пришли к нам за помощью — как я теперь понимаю, Гэндальф хотел этого. Владыку Галадримов считают мудрейшим из эльфов Средьземелья, и даров, какими он одарит вас, не властны дать никакие короли и властители. Еще не встала первая заря, когда он поселился здесь, на Западе, и все эти бесчисленные годы я была с ним рядом. Ибо мы пришли сюда из–за гор, когда пал Нарготронд, или Гондолин, и вот уже многие века ведем борьбу, обреченную на поражение[280]. Это я собрала первый Белый Совет, и, не пойди мои замыслы прахом, его возглавил бы Гэндальф Серый. Может, тогда все сложилось бы иначе… Но и теперь у нас остается надежда. Не стану вам ничего советовать — ибо моя сила не в содействии и не в противодействии, и не в том, чтобы указать вам тот или иной путь. Но я знаю прошлое и настоящее, и — отчасти — будущее. Скажу вам только одно: вы идете по лезвию ножа. Стоит потерять равновесие — и дело обречено на неудачу, а это будет значить, что все мы погибнем. Но, пока Содружество ваше не распалось, надежда еще есть. — С этими словами она устремила на них взор и испытующе оглядела каждого по отдельности.

Никто не смел пошевелиться под ее взглядом, и, кроме Леголаса с Арагорном, никто не смог выдержать его до конца. Сэм, совершенно пунцовый, опустил голову.

Наконец Владычица Галадриэль, отведя глаза, дала гостям волю и улыбнулась.

– Да не смущается сердце ваше! — произнесла она ласково. — Сегодня вы будете спать в мире.

Все перевели дыхание и вдруг почувствовали, что устали, — устали так, словно их долго и сурово допрашивали, хотя слов произнесено не было.

– Теперь ступайте! — молвил Кэлеборн. — Труды и скорбь утомили вас. Если бы даже ваш Поход нас не касался, мы все равно дали бы вам приют в нашем городе, пока вы полностью не исцелитесь и не восстановите силы. Отдыхайте, и забудем на время о том, что вас ожидает!

В ту ночь, к большому удовольствию хоббитов, Отряд снова спал на земле. Эльфы раскинули шатер у фонтана, приготовили мягкие ложа и удалились, чистыми голосами пожелав гостям доброй ночи. Путешественники еще немного поговорили перед сном — о дневном переходе, о вечерней беседе в высоком доме Лориэнских Владык и самих Владыках, — но и только; того, что случилось в Мории, коснуться не решился никто.

– Сэм, открой мне тайну: почему ты покраснел? — допытывался Пиппин. — И главное, сразу шмыг — и глаза в пол. Можно подумать, совесть у тебя ого–го как нечиста! Надеюсь, твои порочные замыслы не простираются дальше того, чтобы стащить у меня сегодня одно из одеял?

– Больно нужно мне твое одеяло, — запротестовал Сэм, шутить не расположенный. — Я перед ней стоял, как будто на мне ничего нет, понимаете? Ну скажите, кому это будет приятно? Она словно прямо в душу мне посмотрела и спрашивает: что, если перенестись в Заселье, вот прямо сейчас, а там тебя ждет уютная норка и… собственный садик?

– Забавно, — прищелкнул языком Мерри. — Между прочим, я тоже что–то почти такое же почувствовал. Только… хотя нет, ладно, не буду об этом, — осекшись, закончил он.

Впрочем, похоже было, что всем пришлось испытать нечто подобное: каждому предложили выбор — с одной стороны, тьма и страх, с другой — самое заветное желание. Как ясно оно предстало перед глазами! И так просто было его достичь! Только сверни с дороги и предоставь все другим — Поход, войну с Сауроном… А там останется протянуть руку — и вот оно…

– Я тоже сохраню свой выбор в тайне. — Гимли не улыбался. — Мне кажется, так правильней.

– Мне все это показалось крайне странным, — нахмурился Боромир. — Хорошо, если она просто испытывала нас, если она хотела прочесть наши мысли для каких–то благих целей! Но я подозреваю, что это было искушение. Она пыталась сбить нас с пути, намекая, что может исполнить то, что предлагает! Нечего и говорить, что я отказался ее слушать. Люди Минас Тирита верны слову.

Но что предлагала ему Владычица, Боромир не сказал.

Фродо не хотел говорить, но Боромир засыпал его вопросами.

– Долго же она на тебя смотрела, Хранитель Кольца! — повторял он.

– Долго, — сказал Фродо. — Но то, что вошло в меня с ее взглядом, во мне и останется.

– А все–таки ты поостерегись, — не отставал Боромир. — Не очень–то я ей доверяю, этой эльфийской госпоже. Мало ли что у нее на уме!

– Не говори так о Владычице Галадриэли, — сурово оборвал его Арагорн. — Ты сам не ведаешь, что слетает с твоих уст! Здесь нет зла — ни в ней, ни во всей этой стране, если только человек не принесет его в себе самом! Но тогда лучше ему и правда поостеречься! Ну, а я сегодня впервые усну спокойным сном с тех самых пор, как мы вышли из Ривенделла. Как я хочу уснуть и забыть про наше горе! Я смертельно устал — и душой, и телом.

Он бросился на свое ложе и тут же заснул крепким сном.