Когда Будда говорит о прекращении дуккхи, речь идёт не просто о том, чтобы сохранять хорошее настроение. Радикальная, безусловная свобода ниббаны не зависит от благоприятных условий: она вообще не зависит от условий. Эта глубинная свобода, устраняющая желания, возникает в силу серьёзного внутреннего сдвига восприятия, благодаря которому устойчивое представление о самости очищается в опыте необусловленного, нерождённого.
Вполне закономерно, что в разных буддийских традициях, даже внутри одной тхеравады, этот опыт выражается различным образом. Во многих текстах он описывается как прекращение обусловленного сознания. В ходе практики со временем мы достигаем состояния совершенной невозмутимости, когда полноценно проявляются все факторы пробуждения. Тогда стремления и влечения исчезают – даже стремление сделать следующий вдох или пережить следующий момент. Отсутствуют любые побуждения как в отношении бытия, так и в отношении небытия. Когда ум утверждается в таком совершенном равновесии, свободном от желаний, поток сознания, обусловленный изменчивыми предметами, неожиданно прекращается. Тогда ум открывается и вступает в ниббану, необусловленное, нерождённое.
Есть, монахи, нерождённое, нестановящееся, несозданное, необусловленное. Если бы, монахи, не было нерождённого, нестановящегося, несозданного, необусловленного, нельзя было бы обнаружить избавления от рождённого, становящегося, созданного, обусловленного. Однако поскольку существует нерождённое, нестановящееся, несозданное, необусловленное, обнаруживается избавление от рождённого, становящегося, созданного, обусловленного (Ниббана-сутта) [5].
Эти моменты сознания, предметом которых становится ниббана, называются «путём» и «осуществлением» (
Тайская лесная традиция описывает опыт необусловленного с иной точки зрения, которая также сильно перекликается с тибетскими и дзен-буддийскими учениями. В учениях некоторых тайских мастеров проводится различие между сознанием, которое включено в пять совокупностей и зависит от одного из шести предметов чувств, и другим родом сознания, который называет
В своём учении Аджан Маха Бува говорит о таком сознании, когда проводит различие между обыденным и освобождённым умом. Обыденный ум подчиняется течениям бесконечных мыслей, он обусловлен невежеством и стремлением. Когда, благодаря внимательности и мудрости, эти загрязнения исчезают, полностью проявляется истинный, освобождённый ум. Всё, что остаётся, – истинное сознание, безгранично чистое. Совокупности, или обусловленные явления, продолжают проявляться в согласии со своей природой, однако они никак не воздействуют на освобождённый ум. Этот ум, чистое сознание, не разделяет ни одного чувства, кроме бесконечной лёгкости, величайшего покоя, составляющих его природу. Аджан Маха Бува, как и Будда, подчёркивал, что загрязнения, Путь и пробуждение – все они находятся здесь, в сердце.
В некоторых суттах Будда описывает опыт освобождённого ума:
Вот лишённое признаков, бесконечное, повсеместно светоносное сознание. Здесь лишены основания вода и земля, огонь и ветер. Здесь лишены основания длинное и короткое, тонкое и грубое, приятное и неприятное; здесь уничтожаются без остатка имя и образ. С пресечением [активностей] разума всё это уничтожается здесь (Кеватта-сутта) [6].
Такое сознание не имеет центра или основания в виде самости; оно лишено опоры, не обусловлено, не сконструировано. Его описывают как сознание, не имеющее проявлений. Будда с помощью простого примера описывает его непроявленную природу: