Вниз по матушке по Харони

Так что шкипер корвета «Вещий Олег» Аглай Трофимыч Циперович проснулся с тяжелой головой.

Сон Сидорова Козла

Сидоров Козел спал прямо за рулем. А куда ж денешься, если на корвете был всего один рулевой. Так что в данном случае ситуация «“Товарищ, я вахту не в силах стоять”, – сказал рулевой рулевому», не канает (где-то этот оборот речи я уже употреблял). И Сидоров Козел спал за рулем. И снился ему сон. Как он такой молодой и сильный дерет жену свою Елену как Сидорову Козу. И она плачет от боли, а он – оттого, что эту боль ей причинил. А потом он проснулся.

Сон Нупидора

Нупидор заснул не сразу, а долго лежал на палубе корвета, смотрел в звездное небо в неясной идее внести в него некие исправления. Но постепенно звезды расплывались, расплывались – и расплылись в неразличимый Млечный Путь. И по этому Млечному Пути Нупидор медленно скакал на коне с крыльями с гусиным пером в правой руке и черным Роджером – в левой. А все небо за пределами Млечного Пути было темным. И мчался он туда, где его ждал замок со стрельчатыми башнями. С дворецким в расшитом золотом камзоле, с черными медлительными слугами.

Он поднимается по ступеням на второй этаж в библиотеку, где в высоких шкафах стоят и лежат книги и манускрипты. На большом письменном столе стоит серебряный кубок с хересом 1763 года. А перед ним лист меловой бумаги формата А4. А в клетке над камином сидит канарейка Мэри.

А из-за канарейки выглядывает дева в длинном платье, в чепце и подмигивает Нупидору. А потом опять подмигивает – и застывает…

И вот уже рука Нупидора с гусиным пером бежит по мелованной бумаге формата А4. И возникают строки:

Красотке Мэри не нравилось, Что я пират. Она говорила, Что у пиратов непостоянная зарплата, Что пират никогда Не сидит дома. А для того чтобы Поплакать на его могиле, Нужно нырять 

На дно Карибского моря. И Мэри ушла от меня, А я купил себе канарейку И назвал ее Мэри. И вместо горьких слез Мэри поет мне Красивые песни. Так что, пацаны, Если вы работаете пиратом, 

Купите себе канарейку И назовите ее Именем своей красотки…

– Марусенька! – воскликнул Нупидор во сне. И канарейка клюнула его в задницу.

Сон Клопа

Клоп раскинулся на своей персональной софе и сладко заснул. И снились Клопу круглые розовые попки, похожие на попку Марусеньки. Попки вились вокруг головы Клопа и, казалось, звали: «Смотри, какая я сладкая, какая красивая», «А я еще круглее», «А я еще слаще…» И голоса попок сливались в один томительный призыв: «Цапни меня. Цапни меня, цапни меня…».

И Клоп цапнул! Увы, при ближайшем рассмотрении, да и на вкус, это оказалась задница Нупидора.

И оба проснулись. Весьма недовольные друг другом.

Сон Марусеньки

Марусеньке снилась она сама, моющая белые ноги. И тут к ней подъезжает принц на белых «Жигулях» 10-й модели. Он увезет ее в свой замок аж из трех, нет – из четырех комнат. В райцентре Мимр, а может, и в Черпухове, откуда до Красной площади рукой подать. И когда захочется, можно запросто по этой площади погулять. В одной комнате большой трельяж и сеновал из свежайшего сена, куда принц вводит ее под белые руки. И она сладко вскрикнет от радостной боли. В первый раз. А все, что было, исчезнет, как будто ничего не было.

Во второй комнате у них будет столовая, в третьей будут жить их дети. А в четвертой… в четвертой еще что-нибудь. И они будут жить и никогда не умирать. А зачем умирать, когда жить так интересно, красиво и ласково.

Вот только лица принца Марусенька разглядеть не могла.

А потом Марусеньке в глаза попал первый солнечный лучик. Ресницы дрогнули, и глаза распахнулись. И улыбнулись.

Сон корвета «Вещий Олег»

А корвету «Вещий Олег» снился крейсер «Аврора». Как они, рука в руке, плывут по Москве-реке и дают залп по Кремлю. От счастья корвет загудел. И проснулся от собственного гудка.

И вот поутру они проснулись. И надо им плыть дальше. На восток, на восток, на восток – мерно постукивает вечный двигатель. На восток, на восток – требуют их сердца.

И плывут, и плывут, и видят, что по носу из-за поворота Харони выворачивается челн под белым парусом и флагом на корме: на голубом поле улыбающийся лик солнца. А по борту надпись на кириллице: «Стенька Разин». А за ним плывут еще челны. Этого самого Стеньки Разина челны. И со всех челнов – музыка духового оркестра: сопелки, свирельки, жалейки, гуделки, тарахтелки, кричалки, оралки, елки, моталки. И хоры орут песнь «Из-за острова на стрежень, на простор речной волны выплывают расписные Стеньки Разина челны».