Внутренний рассказчик. Как наука о мозге помогает сочинять захватывающие истории

Некоторые из наиболее запоминающихся сцен в драматургии описывают сражения, происходящие в разуме персонажа, в то время как он пытается разрешить загадку своей личности. В таких эпизодах персонаж выглядит раздробленным и страдающим от внутренних конфликтов. Например, его слова могут противоречить его действиям, тем самым показывая расхождения между двумя одновременно сосуществующими вариациями его личности. Мы не способны полностью предсказать их дальнейшие действия. Их сущность меняется прямо на наших глазах.

Подобным образом происходит развитие сюжета во всей его глубине, правдивости и непредсказуемости, и каждый шаг на этом пути связан с фигурой персонажа. Строчка за строчкой, эпизод за эпизодом – персонажи и сюжет взаимодействуют и меняют друг друга. По ходу произведения персонажи сталкиваются с фактом своей неспособности контролировать реальность, что вынуждает их пересмотреть свои самые сокровенные убеждения по поводу ее устройства и поставить под сомнение свои ненаглядные теории управления. Вновь и вновь вынуждены они задаваться главным вопросом драматургии: кто я такой? Кем я должен стать, чтобы совладать с окружающим миром?

Так выстроен «Лоуренс Аравийский» – кинематографический шедевр по сценарию Роберта Болта и Майкла Уилсона. Самолюбие, выражающее себя через бунтарство, – вот приблизительное описание несовершенства Лоуренса. Он весьма высокомерен и заносчив. Таким способом он управляет миром окружающих его людей. Это позволяет ему чувствовать свое превосходство. В одной из первых сцен фильма он, красуясь, гасит горящую спичку голыми пальцами. Когда мы знакомимся с ним, идет Первая мировая война, а сам Лоуренс – лейтенант британской армии. Он не отдает честь своему военачальнику, генералу Мюррею, вызывая его недовольство:

– Не могу понять, вы наглец или полный дурак?

– Сам не могу понять, сэр, – отвечает Лоуренс с горделивой улыбкой.

– Молчать.

– Есть, сэр.

Лоуренс послан на Ближний Восток с разведывательной миссией. Во время его путешествия через пустыню наступает момент зажигания – проводник Лоуренса застрелен арабским шерифом Али за то, что отпил из колодца, принадлежащего последнему. Это неожиданное изменение особенно сильно ударяет по искаженной теории управления Лоуренса, построенной на самолюбии и бунтарстве. Он реагирует весьма неожиданным образом. Его недостатки вынуждают его не бежать или молить о пощаде, а обрушиться на убийцу с помпезной тирадой: «Шериф Али! Пока арабы будут драться между собой, они останутся второсортным народом. Глупым, жадным, варварским и жестоким. Как ты». Надменного весельчака, показанного в начале фильма, больше нет. Кто же такой на самом деле Лоуренс Аравийский?

После того как Лоуренс становится свидетелем жестокого сражения между арабами и напавшими на них турками, его бунтарское самолюбие вновь дает о себе знать. Он встает на сторону арабов и предлагает пересечь безжизненную пустыню Нефуд, чтобы неожиданно атаковать турецкий город Акабу. В пути в Лоуренсе опять просыпается своеволие – вопреки исключительной опасности и отговоркам спутников, он направляется обратно в пустыню на поиски пропавшего араба. Когда они возвращаются вместе, Лоуренса встречают с почестями. В очередной раз верхний слой действия оказывает влияние на скрытый под ним пласт подсознания. Теория управления Лоуренса, заключающаяся в том, что всего можно добиться благодаря самолюбию и своеволию, подтверждает свою правоту, что делает Лоуренса еще более убежденным в своих идеалах. Он принят в племя. В ходе глубоко символичного эпизода шериф Али – тот самый, кто застрелил проводника, – сжигает одежду Лоуренса и взамен преподносит ему одеяние шерифа. Самолюбие Лоуренса вырастает до небес, когда возглавляемая им атака на Акабу заканчивается успехом.

Тем не менее на подсознательном уровне все начинает трещать по швам. Прямо перед началом штурма Лоуренс вынужден казнить человека, чтобы предотвратить межплеменную распрю внутри своего войска. После штурма он ненамеренно заводит своих людей в зыбучие пески. Один из них погибает. Произошедшие события выводят Лоуренса из равновесия. Когда он наконец выбирается из пустыни на берег Суэцкого канала, его замечает мотоциклист на противоположном берегу. Заинтересовавшись загадочным белым человеком в арабских одеяниях, вышедшим из глубины пустыни, мотоциклист кричит Лоуренсу через канал: «Кто вы такой? Кто вы такой?» Главный вопрос повисает в обжигающем воздухе, а камера надолго задерживается на беспокойном лице главного героя.