Внутренний рассказчик. Как наука о мозге помогает сочинять захватывающие истории

Мозг вступает на тропу войны, поскольку психологическая угроза его племени – это еще и угроза его теории управления, хитросплетению миллионов убеждений о причинах всего на свете. Помимо всего прочего, теория управления рассказывает ему, как достичь самого желанного, а именно связей и статуса. Она воздвигает каркас для нашей модели мира и личности, выстраиваемой с момента рождения.

Разумеется, эти модель и теория управления неотделимы от того, кем мы являемся. Это то, что мы ощущаем как реальность, будучи запертыми во мраке наших черепов. Неудивительно, что мы готовы дать отпор. Поскольку племенам свойственны разные модели управления – коммунисты и капиталисты, если говорить в широком смысле, награждают статусом и связями за отличные друг от друга линии поведения, – противоборство племен сотрясает сами основы их существования. Это угроза не просто нашим поверхностным убеждениям о том или ином, а самим подсознательным структурам, посредством которых мы воспринимаем реальность.

Это также препона битве за статус, в которую мы вкладываем усилия на протяжении всей нашей жизни. С точки зрения нашего подсознания, если позволить победить другому племени, это не просто понизит нас в иерархии, а полностью уничтожит ее как таковую. Мы потеряем статус полностью и безвозвратно. Такое лишение всякой возможности претендовать на желаемый статус попадает под определение, которое психологи дают унижению – «полному уничтожению личности», ведущему к мрачным и кровавым последствиям, от массовых расстрелов и до убийств чести[267]

. Когда возникает ощущение, что коллективному статусу группы что-то угрожает и существует даже малейшая возможность унижения со стороны другой группы, ситуация может закончиться резней, геноцидом или крестовым походом. Подобные сценарии относительно недавно разыгрывались в таких местах, как Руанда, Советский Союз, Китай, Германия, Мьянма, в южных штатах Америки и, конечно, в заветном Иерусалиме Ездры.

В такие моменты племена прибегают к взрывной мощи историй с их моральным осуждением и битвой за статус, чтобы мобилизовать своих членов и побудить к сражению с врагом. В фильме «Рождение нации» 1915 года афроамериканцы были показаны невежественными дикарями, бросающимися на белых женщин. Трехчасовая история собрала аншлаги и привлекла в ряды Ку-клукс-клана тысячи новобранцев. В 1940 году, за год до выхода на экраны «Гражданина Кейна», фильм «Еврей Зюсс» изобразил потомков Ездры погрязшими в коррупции, а высокопоставленного еврейского финансиста Зюсса Оппенгеймера вывел насильником белокурой немецкой девушки, впоследствии повешенным в железной клетке на глазах у благодарной толпы. Сперва фильм удостоился оваций на Венецианском кинофестивале, а затем собрал аудиторию в двадцать миллионов человек и вывел на улицы Берлина толпы[268]

, скандирующие антисемитские лозунги: «Выкинем последних евреев из Германии!» Тот факт, что сексуальное насилие над женщинами присутствует в обоих фильмах и является формой территориального доминирования у шимпанзе, явно не случайное совпадение.

Однако подобные истории проявляют свою силу не только с помощью возмущения и унижения. Многие из них прибегают к третьей провокационной групповой эмоции[269] – отвращению. В нашем эволюционном прошлом соперничающие группы представляли опасность не только потому, что столкновения с ними могли привести к насилию. Они также могли переносить опасные болезнетворные микроорганизмы, с которыми наша иммунная система раньше не сталкивалась, а значит, не могла нас от них защитить. Близость к таким переносчикам патогенов, как фекалии или гнилая пища, естественным образом вызывает чувства отвращения и омерзения. У нашего племенного мозга, по-видимому, выработался своего рода культурный тик воспринимать чужаков схожим образом. Возможно, поэтому дети и в наши дни зажимают носы, если хотят унизить представителей не своей группы.

Племенная пропаганда извлекает выгоду из этих процессов, изображая врагов похожими на переносящих болезни вредителей вроде тараканов, крыс или вшей. В «Еврее Зюссе» представители еврейского народа показаны грязными и не соблюдающими правила гигиены; кишащими в городе, словно вредители во время чумы. Даже общеизвестные, рассчитанные на массовую аудиторию истории используют прием отвращения. Многие злодеи, например лорд Волдеморт из «Гарри Поттера», Грендель из «Беовульфа» или Кожаное лицо из «Техасской резни бензопилой», выделяются своим уродством, приводящим в действие наши нейронные сети. В «Свинтусах» Роальд Даль описывает принцип отвращения при помощи типичной для него чудесной фантазии: «Если у человека на уме гнусные мысли, то это обязательно проступит на лице. И если эти гнусные мысли посещают человека каждый день, каждую неделю и весь год напролет, его лицо становится все уродливее и уродливее, пока не станет таким отвратительным, что на него даже противно взглянуть»[270].