Во имя любви

Но все же шувани взяла себя в руки и осмотрелась по сторонам. Не заметив ничего глазами, решила посмотреть и другим зрением — недаром же так многому успела научить ее Рубина за долгие годы совместных странствий-кочевий по приволжским степям.

Земфира провела несколько раз руками над опустевшим гробом. Потом стала гладить стены склепа, шепча что-то им, как будто выспрашивала у этих немых свидетелей: "Где Рубина?"

Постепенно ее движения приобрели какой-то ритм. Земфира стянула с себя платок, несколько раз провела им над гробом, потом положила на каменный пол, сняла с руки кольцо и бросила на платок. Затем закрыла глаза и стала шептать заклинания. И вдруг, не открывая глаз, радостно улыбнулась, как будто увидела наконец то, что искала.

А в следующую секунду, подхватив платок, уже выбежала из склепа.

В эту же самую минуту, в больнице, рука у Рубины дрогнула, а губы тихо, но вполне отчетливо проговорили:

— Устала…

Палыч оторопел, но в следующий момент уже распахнул настежь дверь в коридор и закричал:

— Доктор! Доктор!

— Что? Что случилось?! — на счастье, врач как раз проходил мимо палаты.

Палыч схватил его за рукав, потянул к постели Рубины и показал на руку больной:

— Вот! Рукой только что вроде как пошевелила… И шепчет, что устала…

Врач с сомнением повернулся к приборам, к которым со вчерашнего дня была подключена воскресшая старуха, и оторопел.

— О Господи! Не может быть! — вырвалось у него, и он второпях выбежал из палаты.

— Рубина! Не уходи, слышишь! — шептал Палыч, держа любимую за руку. — Не оставляй меня одного, слышишь? Ты мне здесь нужна! Здесь!

Веки на глазах у Рубины задрожали, как будто хотели открыться, но никак не могли этого сделать.

* * *

Аллу и Соню усадили поудобней на диване, Баро взял в руки гитару, а Кармелита запела. Пела она цыганскую песню — очень старую и очень красивую: "Ты лети, лети, кибитка…". Цыгане заслушались.

— Хорошо поет, правда? — прошептала Соня матери.

— Она еще и поет! — двусмысленно отозвалась Алла.

Закончила Кармелита под бурные аплодисменты всех гостей дома, и цыгане снова пустились в пляс.

Степка, смущаясь, подошел к Соне и пригласил ее. Соня, на всякий случай, оглянулась на мать — та не возражала, ее сейчас занимало другое. На освободившееся рядом с собой место Алла подозвала и усадила Максима.

— Да, мама.

— Кто этот красавец? — и она показала на молодого Милехина, который не мог оторвать глаз от танцующей Кармелиты.

— Это Миро.

— И какие отношения связывают его с твоей невестой?

— Они знают друг друга с детства, их отцы были самыми близкими друзьями, — И все?

— Нет… Ну, в общем, Кармелита была его невестой.

— О! Сынок, да ты увел невесту у цыгана?!

— Если хочешь — да! Но сейчас Миро и Кармелита — как брат и сестра.

— Ага, так я в это и поверила! Ты посмотри, как они глядят друг на друга. Особенно этот твой Миро!

* * *

— Так вот, Тамара! — Астахов решил говорить просто, безо всяких вступлений, предисловий и экивоков. — Так как я решительно намерен получить у тебя развод, то предлагаю обсудить детали.

— Папа, прости, что вмешиваюсь, — подал голос Антон. — Скажи, а когда ты разведешься с мамой, ты сразу на Олесе женишься?

— Сразу!

Он хотел лишний раз поддеть отца, но в этот раз — не получилось.

— Антон, я заплачу по твоему счету, ты можешь идти, — попытался отправить пьяного сына Астахов.

— Э, нет! Речь идет о разводе. А при разводе, как известно, в первую очередь страдает кто? Дети! — Антон поднял взгляд на отца и сразу осекся. — Все, все! Умолкаю! Вы от меня больше и слова не услышите!

— Так вот, я продолжаю, — вновь обратился Астахов к Тамаре. — Я предлагаю тебе забрать при разводе автосервис.

— Вот как?

— Да. И делай с ним что хочешь. Хочешь — Игоря туда своего возвращай управляющим, хочешь — пусть Антон там кафе строит. Мне все равно, мне нужен развод.

Антону такое предложение очень даже понравилось, но он почел за благо лишний раз в разговор не встревать и послушать, что скажет мать. Тамара выдержала паузу и ответила резко, как будто ножи метнула:

— Нет! Одним автосервисом ты от меня не отделаешься!

— Но почему? Если правильно поставить бизнес, автосервис может давать неплохую прибыль!

— А мне не нужна прибыль!

— Что же тебе нужно?

— Мне нужна половина всего имущества — она причитается мне по закону, и ты мне ее отдашь!

— Тамара, побойся Бога! Ты же прекрасно понимаешь, что это будет нечестно!

— Я тебе говорил, мама, что папа у нас благородный, — снова встрял в разговор Антон. — Он не может делать то, что нечестно.

— Антон, ты сказал, что будешь молчать! — от всей этой милой беседы в глазах Астахова появилась ярость. — У тебя ничего не получится, Тамара!

— Ну почему же? Слава Богу, в нашей стране есть законы, а у меня есть хороший адвокат.

— Значит, суд?

— Значит, суд.

— Ну, суд так суд!

* * *

Врач и медсестра ставили Рубине какую-то тройную капельницу, а Палыч крутился рядом, мешал и поминутно спрашивал:

— Ну что, доктор? Ну что?

— Павел Павлович, подождите минутку — вы же мешаете.

И тут Рубина открыла глаза.

— Очнулась… — чуть слышно проговорил Палыч, заметивший это первым.