Водораздел

Юрки Напсу поглаживал длинную рыжую бороду. Из-за этой пышной бороды он выглядел намного старше своих лет. Он отрастил ее, еще когда ходил коробейничать по Финляндии. Потом в поисках счастья его занесло даже в Америку. Но счастья не нашлось и там, и вернулся он в родные края таким же бедным, каким и уезжал. Единственное, что он приобрел в своих хождениях за счастьем — это прозвище «Напсу». За границей он нахватался разных иностранных слов. Запомнилось ему и немецкое «шнапс». Только произносил он его по-своему. Человек он был почти непьющий, но когда ему случалось брать в руки чарку, он непременно замечал: «Ну, ребята, выпьем напсу». Вот и прозвали его Юрки Напсу, Как говорится в народе: «Дай только повод, а уж кличку-то люди тебе подберут». Скитаясь по свету, Юрки научился читать и писать, и ему даже довелось познакомиться с активистами рабочего движения. У него дома хранилась книга Каутского «Политэкономия Маркса», подаренная одним финским социал-демократом. Так что Юрки Напсу был, в некотором роде, образованным человеком. Остальные участники собрания были ухтинские и кестеньгские крестьяне. И хотя их было всего шестнадцать, на своем собрании они обсуждали важные вопросы.

— Я хочу сказать о лесах и наших рыбных богатствах, — начал Юрки. — Ведь народ наш испокон веков кормился от леса да озер своих…

Леса и озера! Перед глазами Ахавы вдруг встали его родные места, берега реки Ухты. Давно он не бывал на родине. Надо обязательно побывать. На краю села в Ламминпохья был сосновый бор, где он мальчишкой охотился за белками. Сохранился тот бор?

— …В прежние стародавние времена леса да озера были собственностью народа, — рассуждал Юрки. — А потом пришел царь и объявил…

Юрки осекся: кто-то, приоткрыв дверь, заглянул в щелку. Лицо показалось Юрки знакомым, и он сказал:

— Чего это ты из-за двери выглядываешь, как собака из сарая?

Все с любопытством повернули головы и засмеялись, В дверях стоял Хилиппа Малахвиэнен.

— Давай, входи смелее… Через эту дверь и другие вошли, — сказал председатель собрания.

Когда Хилиппа нашел место и сел, Юрки продолжил:

— …потом пришел царь и объявил леса своими. А Сурковы и им подобные начали сплавлять лес сюда к Белому морю. А что карелы получили за свои сосны? Вот что. — И Юрки показал кукиш. В зале снова засмеялись.

— А ежели Карелию присоединить к Финляндии, куда наши бревна поплывут? Туда, к Ботническому заливу. Руочи мы тоже знаем. Осенью они у меня лошадь забрали…

«А тот конь, что у Пульки-Поавилы, случайно не этого ли Юрки Напсу?» — мелькнула у Хилиппы злорадная мысль.

Он не пожалел, что пришел на это собрание. Евсеев ему сказал: там идет какое-то собрание карельских представителей. Из присутствующих Хилиппа знал только Юрки Напсу — они были из одних мест. Ховатты почему-то не было. Все собравшиеся, за исключением секретаря собрания, какого-то военного, были в гражданской одежде.

— …Леса и все природные богатства надо объявить собственностью народа, — предложил Юрки Напсу. — И еще об одном деле хочу сказать. Власть-то у нас какая должна быть? Народная власть, демократия должна быть…

Юрки знал даже такое мудреное словечко.

Ахава не выступал. Даже набросанный им проект резолюции не стал зачитывать сам, а поручил это председателю собрания.

1. Собрание требует провозглашения Карелии самостоятельным государством, вопрос о присоединении которой к России или к Финляндии должен быть решен самими карелами.

2. Собрание избирает Национальный комитет в составе 5 человек, который должен направить не менее двух представителей на мирные переговоры с тем, чтобы просить иностранные государства, прежде всего имеющие общую с Карелией границу, о признании независимости Карелии.

3. Собрание постановляет: а) природные богатства Карелии должны быть сохранены как национальная собственность Карелии, б) государственный и общественный строй Карелии должны быть демократическими.

Едва успели утвердить проект резолюции и провести выборы Национального комитета, как неожиданно на собрание явился командир 237 бригады британских войск полковник Пронсон. Он сообщил, что от командующего оккупационными войсками генерала Мейнарда получена телеграмма на имя собрания и что он, Пронсон, хочет зачитать ее. Собравшиеся думали, что генерал прислал им приветственную телеграмму. Однако содержание телеграммы было совершенно иным.

«Союзное командование не поддерживает никаких предложений об отделении Карелии от России, — говорилось в ней. — Зависимость Карелии от России необходима в интересах как Карелии, так и России».

Участники собрания сидели подавленные:

— Вот тебе и демократия, — хихикнул кто-то.

Ахава молча хмурил брови. Да, он ожидал, что так и будет. Но своей цели он отчасти добился.

— Все они одинаковые, эти генералы да адмиралы, какому бы богу ни молились, — заявил вслух Юрки Напсу после того, как председатель, почесав затылок, объявил собрание закрытым.