Военная разведка Японии против СССР. Противостояние спецслужб в Европе, на Ближнем и Дальнем Востоке. 1922—1945

Тесные контакты японского атташе с немцами сыграли с ним злую шутку, поскольку большинство агентурных источников абвера в СССР являлись подставой советской контрразведки или плодом воображения предприимчивых белоэмигрантов. Примером тому могут служить направлявшиеся в 1941–1944 гг. в ОКХ донесения софийской резидентуры абвера Р. Каудера – Л.Ф. Иры («Олаф») о стратегических планах советской Ставки и состоянии Красной армии, которые на 90 % были сфабрикованы предприимчивой парой. Немцы делились этой дезинформацией с Онодэра, а он, в свою очередь, передавал её в Токио. Так, 1 июня 1943 г. военный атташе отправил в Генштаб доклад «Оценка обстановки советским Верховным командованием в начале мая», в котором сообщил об ожидаемом летом советской Ставкой крупном наступлении вермахта южнее Москвы и её намерении, собрав воедино все силы, решительным контрударом сорвать немецкие замыслы. Фактически Онодэра пересказал сфабрикованное «Олафом» донесение от 8 мая 1943 г. о том, что «в Москве состоялось военное совещание, пришедшее к выводу об отказе немцев от повторного наступления на Кавказ и подготовке к удару южнее Москвы с целью её изоляции»[745]

.

Несмотря на пребывание стокгольмской резидентуры в нейтральной стране, на протяжении всей войны она испытывала серьёзное противодействие со стороны немецких спец-органов, стремившихся ликвидировать оберегаемую ею сеть польской разведки. Тяжелый удар японцам и полякам 6 июля 1941 г. нанесло гестапо, которое по наводке внедрённого в варшавскую организацию провокатора арестовало в Берлине резидента Альфонса Якубянеца, его помощницу, кухарку маньчжурской миссии Сабину Лапиньскую, и шедшего к ним на встречу связного из польской столицы[746]

. В ходе допросов Якубянец раскрыл резидентуру «Хоси» в Берлине, установочные данные Рыбиковского, рассказал о прикрытии Онодэра и японским консулом в Кёнигсберге Сугихара Тиунэ польских разведывательных групп в Вильнюсе, Каунасе, Гродно и Белостоке, выдал имена резидентов и связников, способы организации связи через японских дипкурьеров и сотрудников миссий Маньчжоу-Го в Берлине, Варшаве и Гамбурге[747]

.

В результате этого провала заместитель начальника ГШ запросил мнение военного атташе в Германии о целесообразности сохранения самостоятельной резидентуры «Хоси», на что 10 сентября 1941 г. Бандзай доложил о необходимости её упразднения и сосредоточения всей разведывательной деятельности против СССР под крышей военного атташата. Окончательное решение о судьбе разведоргана Генштаб принял в марте 1942 г., после того как Бандзай проинформировал Токио о подозрениях немцев в причастности сотрудника резидентуры – пресс-атташе маньчжурского посольства лейтенанта Хата Масанобу – к военной разведке и возможном ущербе от его разоблачения германо-японским отношениям. В мае того же года Акикуса Сюн, Хата Масанобу и ещё один сотрудник резидентуры, Адзуми Сэйкити, были отозваны в Японию[748]

.

Вдобавок стокгольмский резидент абвера Г. Вагнер стал настойчиво требовать от Онодэра выдачи Рыбиковского, а рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер попытался в декабре 1942 г. организовать через МИД его депортацию в рейх. Чтобы обезопасить своего друга, Онодэра пошёл на крайнюю меру, добившись от посланника в Стокгольме Кода Дзётаро выдачи Рыбиковскому японского паспорта на имя «Иванобу Хэйта». Только в марте 1944 г. по настоянию шведских властей Онодэра аннулировал аккредитацию Рыбиковского и после консультаций с поляками организовал его выезд в Лондон. Однако на этом польско-японские контакты в Стокгольме не прекратились: агенты Рыбиковского передавали информацию резиденту ПГШ Феликсу Бжесквиньскому, а тот через связных отсылал её Онодэра[749].

Деятельность военного атташе при японском посольстве в Финляндии опиралась главным образом на тесные довоенные контакты Оноути с начальником РУ ГШ полковником Ларсом Рафаелем Меландером и главой его агентурного отдела подполковником Ирьё Аугустом Пёйхёненом. Через них Оноути систематически получал из ГШ Финляндии сведения о численности, вооружении, дислокации и передислокации войск Красной армии на северо-западе СССР, ТТХ и опыте применения советской боевой авиации, бронетанковой техники, реактивной артиллерии, мероприятиях боевой подготовки, производственных мощностях советской военной промышленности, поставках американского вооружения и военной техники по ленд-лизу в СССР через Архангельск и Мурманск, протоколы допросов советских военнопленных[750].