Военная разведка Японии против СССР. Противостояние спецслужб в Европе, на Ближнем и Дальнем Востоке. 1922—1945

В рамках проводимых контрразведывательных мероприятий в приграничных районах выставлялись агентурные заслоны из местного населения («бригады содействия») и военнослужащих, организовывались контрольно-пропускные пункты, засады, подвижные посты, осуществлялись постоянные проверки документов на железнодорожных и водных станциях, дополнительно минировались уязвимые для просачивания агентуры участки государственной границы. В Приморском погранокруге, например, к июлю 1945 г. по всей линии госграницы были организованы 584 бригады содействия в количестве 6745 человек, установлены сплошные минные поля и проложены контрольно-следовые полосы, хотя часть из них была размыта дождями в мае – июне, а некомплект служебных собак составлял 60 %. На выявление возможных разведчиков противника был ориентирован многочисленный агентурный аппарат территориальных органов госбезопасности, который только в УНКГБ по Приморскому краю составлял около 10 000 человек, увеличившись за время войны почти в 2 раза[872]

. Кроме того, из промышленных центров Хабаровского края – Хабаровска и Комсомольска-на-Амуре – были выселены все китайцы, а из приграничной полосы Забайкальского фронта – всё монгольское население[873]

.

Несмотря на предпринимаемые органами НКВД, НКГБ и Смерш меры по недопущению проникновения японских агентов на советскую территорию, ряд из них всё же сумел успешно выполнить поставленные задачи: 1 августа 1945 г., например, агенты отделения ИРУ в Хэйхэ М.В. Занфиров и А.А. Грецев-Поротников были переброшены в районе пограничного села Толбузино, прошли по советской территории до железнодорожной магистрали Москва – Владивосток, осуществили фотосъёмку последней, после чего успешно вернулись в Маньчжурию, а отделение ИРУ в Хайларе в 1945 г. вывело в СССР и МНР 17 разведчиков, из которых 11 возвратились с выполненными заданиями[874]

.

Тем не менее основными источниками информации о советских военных приготовлениях для Квантунской армии и Ставки оставались курсировавшие по Транссибу офицеры разведки под прикрытием должностей дипкурьеров, сотрудники резидентуры в Чите и наблюдательные пункты вдоль границы.

К началу апреля 1945 г. штат маньчжурского генерального консульства в Чите насчитывал 7 человек, 5 из которых – полковник Мацудайра Садатака (генконсул «Хисамацу Итиро»), майор Мори Ёсинобу (младший секретарь «Мори Ёсио»), капитан Харада Токити (управляющий делами «Хаяси Такаити»), лейтенант Нинагава Митио (младший секретарь «Хирано Дзиро») и старший унтер-офицер Мура-кава (шофёр консульства) – являлись сотрудниками военной разведки. Здание дипломатической миссии находилось в 300 м от Транссибирской железной дороги, поэтому японские разведчики оборудовали между крышей и потолком секретный наблюдательный пункт. Установив на треножник 20-кратный бинокль, они с 29 апреля 1945 г. посменно вели ежедневное наблюдение за железнодорожными перевозками, вскрывая переброску с запада на восток живой силы, танков, артиллерии и авиации. Полученная информация шифровалась и на следующий день телеграммой направлялась в адрес МИД Маньчжоу-Го, откуда прямиком поступала на расшифровку во 2-й отдел штаба Квантунской армии. Как вспоминал Харада Токити, 10 июня 1945 г. резидентура проинформировала Ставку и Квантунскую армию о том, что «наиболее вероятными сроками начала советской агрессии являются июль – август»[875].

Органы оперативной разведки фронтовых объединений Квантунской армии также прилагали усилия для вскрытия намерений советского командования. 4-я армия, ставшая в мае отдельной и занимавшая оборону на приамурском и забайкальском направлениях, с этой целью задействовала весь имевшийся у неё разведаппарат: наблюдательные пункты пограничных отрядов, охранных отрядов УГБМ, пехотных дивизий в Суньу и Хайларе, маршрутную агентуру соподчинённых ей отделений ИРУ в Хэйхэ, Хайларе, Цицикаре, отделений военной жандармерии в Суньу, Хайларе и Цицикаре, а также РРП Специального информационного отряда Квантунской армии в Суньу и Хайларе. При этом каждый орган решал свои специфические задачи. Так, действовавшие на приамурском направлении разведорганы должны были собирать информацию о перебросках советских войск на восток по Амурской железной дороге через Благовещенск и Тамбовку, состоянии фортификационных сооружений в Благовещенске и Поярково, изменениях в советской группировке в районе Благовещенск – Тамбовка – Гильчин, вскрывать сосредоточение переправочных средств на противоположном берегу Амура. На забайкальском направлении армейская разведка выявляла сосредоточение войск в районе Борзи, Халхин-Гола и вдоль монголо-маньчжурской границы, переброску резервов по внутримонгольским коммуникациям, следила за состоянием укрепрайона Отпор. Конечной целью проводимых разведорганами 4-й армии мероприятий являлось установление сроков и признаков подготовки советских войск к наступлению[876].