Война и любовь

Пограничники обеих стран несли круглосуточное дежурство в капитальных укрытиях. Капитан Дмитрий Золотарь услышал отдаленный шум с украинской стороны и прильнул к биноклю. Предрассветная хмарь мешала ему рассмотреть поведение противника, но когда на нейтральный участок выскочила легковушка, бинокль не понадобился. Вслед отчаянно маневрирующей легковушке раздались автоматные выстрелы.

— Приготовиться к обороне! — скомандовал Золотарь в рацию.

Легковушка, визжа тормозами, тюкнулась в бетонный зуб и задымилась. Дверцы автомобиля распахнулись. Золотарь увидел, как на фоне густого дыма в сторону России бежит семья с двумя детьми. Мужчина прижимал к груди маленькую девочку, женщина тянула за руку мальчишку лет десяти и кричала:

— Не стреляйте! Спасите!

А выстрелы с той стороны не прекращались, однако дым мешал вести прицельный огонь.

— С детьми пропустить! Открыть заградительный огонь! — приказал Золотарь.

— Принял. Работаю! — ответила рация.

Из фланговых бойниц защитного бруствера затрещали автоматы, тяжко застрекотал пулемет. Легковушка вспыхнула и взорвалась, изрыгнув осколки и черные шмотки дыма.

Дети закричали. Мужчина пригнулся, прикрыв собой девочку, и продолжил бег. Женщина споткнулась, шлепнулась на колено, и теперь уже плачущий мальчишка тянул за руку маму. Она поднялась и побежала, прихрамывая. Капитан в бронежилете выскочил им навстречу, прикрыл со спины и указывал безопасный путь.

За бетонной стеной пограничного пункта перебежчики отдышались.

— Никого не задело? — спросил Золотарь.

Взрослые ощупали детей. Мужчина затряс головой, женщина перекрестилась:

— Дети целы. Я коленом ударилась.

— Вы пересекли границу Российской Федерации, — напомнил капитан. — Документы есть?

Женщина протянула российский паспорт.

— Я Алина Черленяк. Мои дети, Саша и София.

Капитан проверил документ. Женщина местная, родом из села Заречье, что неподалеку. Мальчику десять лет, девочке пять.

Пограничник перевел взгляд на мужчину. Тот смущенно предал украинский паспорт.

— Це мой муж, Евгений Черленяк, — торопливо объясняла женщина. — Мы с Украины от СБУ бежим. Мужу вручили повестку, он подрался, а у меня нашли в телефоне переписку с братом с Курска. За це тюрьма! Пока они гадали, як быть с нашими дитками, мы диток похватали и тикать сюда. Здесь бабушкин дом остался.

— Мама, — заплакала девочка с двумя тонкими косичками и прижалась к Алине.

Более взрослый мальчик зашмыгал носом, взял маму за руку. Евгений Черленяк благодарил пограничников и извинялся:

— Спасибо, шо мы живы. Я не хочу воевать. Мы братские народы. Я готов работать в России.

Алина гладила дочь по голове и причитала:

— Тикали в чем есть. Детская одежа в машине сгинула. Слава Богу целы! — она снова перекрестилась.

Капитан вернул документы и пообещал:

— С одеждой и едой вам поможем. У нас гуманитарка есть, пройдемте.

Алина отшатнулась, перекосилась в лице и заистерила:

— Благодарить не буду. Из-за вас война! Не напали бы, я не бежала бы с дитками.

— Молчи! — одернул муж. — Она не в себе.

— Я правду сказала! Нас чуть не убили!

— Стреляли с той стороны, — напомнил Золотарь и прислушался.

К автоматным очередям добавился минометный обстрел с украинских позиций. В ответ заработала российская артиллерия.

— Бегите в пункт пропуска. Там спрячьтесь подальше от окон, — указал на соседнее здание капитан, но удержал готового бежать Евгения. — Дождемся прилета.

Через секунду мина разорвалась сбоку от их укрытия, раскаленные осколки вместе с крошками асфальта брызнули из-за угла. Евгений обнял детей, а разрыдавшаяся Алина бросилась капитану на шею.

— Спасибо вам! Простите меня глупую!

— Бегите! — подтолкнул Золотарь.

Он убедился, что семья миновала опасный участок, укрылась в здании, и поспешил к своим пограничникам.

Когда перестрелка стихла, капитан Золотарь лично проверил каждого бойца. Обошлось без худшего — один трехсотый. Осколок мины зацепил сержанту бедро. Капитан отправил раненого в госпиталь, проинструктировал наряд, чтобы не теряли бдительность, и только после неотложных дел пошел искать семью перебежчиков.

В пункте пропуска их не оказалось.

«Испугались и убежали, — решил капитан. — Ну да ладно, имена помню. В рапорте укажу, что женщина родом из Заречья. Возможно, туда и подалась. Только еще не знает, что деревня отселена из-за частых обстрелов. Разберутся и за помощью для беженцев в Грайгород обратятся. Там и встанут на учет».

Отчасти он оказался прав.

Алина Черленяк в школьные годы постоянно проводила лето у бабушки в здешних местах и шла первой. Она вела за руку дочь. Уставшая девочка капризничала.

— София, еще чуть-чуть. Бери пример с Саши, — поучала мама.

Саша мужественно плелся за ними. Его подгонял глава семейства Евгений, не забывая наблюдать по сторонам цепким напряженным взглядом.

Семья беженцев с Украины вошла в Заречье. Из палисадника вспорхнула стая потревоженных дроздов, объедавших черноплодную рябину. Сытые птицы недовольно галдели над головами непрошенных гостей. Мужчина и женщина переглянулись — добрый знак.