Война и любовь

— Ссора в быту — дорожка в небытие. Так бывший начальник Тышкевич нас учил, — припомнил Мешков.

— Олег Николаевич, у нас убийства, стрельба, раненные. Да еще обстрелы. Когда бытовухой заниматься?

Майор понимающе кивнул:

— Аргумент ребром!

Они проехали мимо сквера рядом с Дворцом культуры и спорта. Навстречу проскочила затонированная машина ФСБ с недовольным или чересчур сосредоточенным Сотниковым за рулем. Мешков кинул подполковнику, но тот его не заметил.

Зато обоих заметил рослый светловолосый мужчина с байкерскими усами, напоминающими подкову. Он гулял по аллее сквера вдоль высоких густых кустов, пока его не окликнул невидимый человек с другой стороны насаждений:

— Ударник, какого лешего меня вызвал?

— Боялся пользоваться телефоном.

— Говори коротко и по делу, — потребовал неизвестный тоном начальника.

— На ферму сунулись местные. Была перестрелка. Шпиля убили, Шрам в лес сбежал. Теперь не знаю, мне в городе ховаться или в лес к Шраму.

— Что с рюкзаками?

— Перепрятали в два схрона по плану Б.

— Оставайся в городе. «Ритуал» забудь, тебя спалили.

— Как?

— Тебя видел старый знакомый.

— Наши их положили на ферме.

— Тот выжил. Он в больнице и не должен проболтаться.

— Ясно.

— И характерную примету сбрей.

— Шо?

— Шо под носом!

Ударник вжал голову в плечи и прикрыл ладонью подковообразные усы. Собеседник за кустами с позывным Наследник исчез.

Глава 43

На Ильинской ферме следы от автобуса вели к индюшатнику. Туда и подъехал на «Патриоте» Олег Мешков. Железная дверь с выбитым окошком была раскрыта, и полицейские вошли внутрь. Колесников тут же поскользнулся на чем-то круглом, под ногами звякнуло.

— Гильзы! — указал лейтенант.

— Девятимиллиметровые. И мышиный помет, — разглядел Мешков.

Он перешагнул через прогрызенные мешки с птичьим кормом и присвистнул:

— Да тут патроны от пулемета! — На дощатом полу валялась помятая оцинкованная коробка и рассыпанные крупнокалиберные патроны. — Спецназ так спешил, что не успел собрать? Странно.

Колесников присел и рассматривал рваные пакеты.

— Мыши погрызли сухпайки. Украинские! Олег Николаевич, такие же, как в схроне у бобровой плотины.

Мешков наморщил лоб:

— Похоже, украинские диверсанты сюда оружие перетащили, а после перестрелки в спешке вывезли.

— Перестрелка со спецназом? Мы бы знали.

— Аргумент ребром, — кивнул майор и велел сотруднику: — Игорь, ты засними здесь шо требуется и собери патроны. А я снаружи осмотрюсь.

Олег вышел из индюшатника с пистолетом в руке. Прошел по примятой траве и увидел пакет из-под семечек, а рядом стрелянные гильзы из-под пуль того же калибра, что извлекли из раненного Хвороста. Бурые пятна на траве скорее всего были от крови.

«Здесь ранили Хвороста? — мысленно рассуждал Мешков. — А вот еще пятно, да побольше. Трава вокруг смята, лютики сломаны, след ведет… Что там виднеется?»

Майор прошел к сточной канаве и увидел тело.

Колесников застал начальника фотографирующим сточную канаву. Подошел ближе, заметил в канаве труп, побледнел. Мешков присел и проверил карманы убитого.

— Виталий Ломакин, друг Паши Хвороста, — констатировал он. — Я думал, Ломакин Хвороста в больничку притащил. Ан нет, должно быть Штанько.

— И что теперь делать? Криминалиста вызывать?

Вдоль канавы росли кусты, за ними набирал силу подлесок, переходящий в лесную чащу. Олег вспомнил присказку Тышкевича.

— Если ты не видишь зверя, это не значит, что зверь не видит тебя.

— Какой зверь? — не понял лейтенант.

— О двух ногах. Я всё заснял. Потом Кринский с Росгвардией приедет. А мы заберем тело — и в морг.

Труп погрузили в багажник. На обратном пути при въезде в Грайгород Мешков оценил запас топлива и остановился на автозаправке. Со стороны границы это была единственная работающая АЗС. Колесников тоже вышел из машины, не хотел оставаться один на один с трупом.

Мешков заправил полный бак и вспомнил слова хозяина ритуальной конторы.

— Жинкину всегда автобус с полным баком возвращали, — вслух сказал он.

— Жинкина не обмишуришь, — подтвердил Колесников.

— Где, как не здесь. — Майор решительно направился на АЗС. Лейтенант увязался за начальником, но был остановлен. — Колесников, охраняй… задержанного!

Предъявлять удостоверение Мешкову не пришлось, майора полиции знали и впустили в служебное помещение.

— Видеокамера есть? — спросил он оператора.

— А как же! Одна внутри, другая снаружи.

— Мне надо посмотреть сегодняшний день.

— За этот монитор, пожалуйста. — Оператор подсказал, как пользоваться просмотром.

Оперативник внимательно просмотрел записи и вернулся к Колесникову. Выглядел майор озадаченным.

— Автобус «Ритуал» проехал мимо, не заправлялся.

— И что теперь? — Лейтенант сел в машину после начальника и старался не смотреть назад.

— В морг, сдать труп.

По пути Мешков позвонил Штанько:

— Добрый день, Заступ. Или для тебя день не добрый?

— Шо сказать хочешь, начальник?

— Желаешь со своим дружком попрощаться?

— Паша Хворост того? — напрягся собеседник.

— Шо Хворост в больничке знаешь. Но речь не о нем. Я Ломакина везу в морг. Подъезжай.

Штанько умолк, Мешков отключил связь.