Война Моря и Суши

Арт вдруг по-настоящему и сразу всей кожей почувствовал дыхание войны, почувствовал так, что похолодела кисть, недавно пожимавшая руку солдата.

— Меня зовут Зелма Даугава Вилкат. Я наследная Хранительница Литературы, и ещё — будущий инженер химического контроля воздуха. Война отняла у меня троих братьев.

Больше она ничего не произнесла.

Но глаза, выразительные, тёмные, тёплого оттенка сливы, сказали больше: эта девушка знала то, о чём Валевский не догадывался.

Форменный пиджак и длинная, почти до щиколоток, хакама выдали статус Валевского. Зелма окинула его взглядом с головы до ног и в голосе просквозила ирония:

— Вы, тот-кто-делает-большую-политику, идёте с нами? — она кивнула в сторону самой активной группы противников войны. — Как это понимать?

Арт подумал, она права в одном: нам кажется, что мы что-то значим до тех пор, пока это не начинает происходить. Тогда вдруг обнаруживается, что на самом деле, ты — винтик и не влияешь ни на что. Вот и аналитик Главного Управления оказался всего лишь шестерёнкой в сложном и многомерном управленческом механизме Колоний.

— Я с вами! — ответил Валевский, взял тонкие холодные пальцы девушки в свою ладонь.

Девушка увлекла его за собой в людской поток, кипевший страстями.

Теперь он видел совсем близко лица парней, вернувшихся с фронта. Почти все покалечены: следы ранений, ожоги, у многих протезы пальцев и кистей рук. Пластические шрамы выдавали повреждения ушей и кожи головы. Арт содрогался, зная, какое оружие было пущено в ход против вчерашних мальчишек.

Оракул

Валевский думал о том, что ещё совсем недавно действительность не представляла собой загадку. И в личном плане всё было предсказуемо.

…Да, теперь он кается: считал, или же просто допускал, что и любовь придёт по расписанию… Или не было времени задумываться о таких вещах: девушек, роем вьющихся вокруг Эйджи, было вполне достаточно для краткосрочных знакомств. Впрочем, он так и не стал коллекционером женских сердец.

Валевский украдкой вздохнул, попытавшись представить Зелму из Эдема отстранённо и без эмоций.

Не получилось.

Тогда он отогнал видение, чтобы разобраться в том, что тревожило, и что следовало обдумать не спеша.

Работа в ГУ давала возможность судить об обществе Морских Колоний в целом и делать глобальные прогнозы, но держала аналитика в состоянии некой отстранённости, надмирности, — и это заметила Зелма. Валевский пропустил её фразу мимо ушей, решил, это больше поэтическая метафора, чем правда. В тот момент он был уверен, что держит руку на пульсе, и в курсе всех событий, связанных с войной и миром в Морских Колониях. Но многое шло вразрез с его… нет, не только с прогнозами, — шло вразрез с жизненным опытом и здравым смыслом. Арт чувствовал, что не способен объяснить нечто новое и таинственное, изменившее реальность и не имевшее отношение к логике.

Это настораживало.

Всего за два года войны, — срок ничтожный, если рассуждать об изменениях в обществе, — новое поколение принялось активно творить новую историю. В стабильном и благополучном мире подводников вдруг появились эти люди. Или нашлись… Или их сделали?

Арт представил, что такое война на самом деле: благо, сведений хватало. Картина получилась неприглядная. Страшная, безумная, жестокая и несправедливая сторона человеческого бытия. Болезненная гримаса цивилизации.

Арт содрогнулся.

Что движет людьми, идущими воевать? И кто стоит за всем этим?

И ещё: аргентинский берег.

Мальчишка Серый.

Бездна!

Проклятое место, где с недавних пор стали пропадать целые взводы.

Надмирье отказывается давать пояснения. Военные дипломаты Моря в недоумении: высказываются предположения, что ситуация вышла из-под контроля, и там действительно не знают, куда деваются морпехи Подводных Колоний.

Взвод Валевского-младшего исчез первым. И вот вчера — третий случай: восемнадцать молодых солдат словно провалились под землю.

Воюющая Аргентина находится на пике противостояния Суши и Моря, эта страна — главная болевая точка. Не следовало бы вообще отправлять ребят в этот гадюшник со странным оскалом демократии, на протяжении двухсот с лишним лет удивляющим мир люмпенским разгулом. У Моря вполне хватает ресурсов на ведение эффективной дистанционной войны. Одна блокада портов чего стоит. Правителям стран, объединённых в блок Меркатор, не надо объяснять: несколько лет блокады, и весь континент окончательно захиреет. Суда, накрытые мираклями, не видны даже с воздуха, другие приборы слежения внешних легко вывести из строя. Внешние паникуют от одного вида корабля, внезапно возникающего из ниоткуда; для них миракль по-прежнему невероятное и загадочное явление — знак сатаны. Литинос обострённо чувствительны к таким вещам. Они, эти внешние, оказались падки на чудеса, как дети… Но Армия Моря позволяет провоцировать себя на ведение контактной войны, и в результате необъяснимые и неоправданные потери среди солдат стали чуть ли не обыденностью.

В других частях южного полушария боевые действия ведутся более вяло, как бывает, когда война становится явлением перманентным.

Хотя… о чём он?