Волчья ночь

— На самом деле не влияет. Оборотни прекрасно могут управлять своей второй ипостасью и контролируют оборот в любое время года, дня и так далее. Но… шивани, я ведь рассказывала вам, что они обладают редким даром. Поистине уникальным — самцы шивани умеют проникать в сны. Даже не просто проникать, они… как бы это выразиться достовернее… — мисс Эрдлинг замолчала всего на мгновение, подбирая правильное слово, и Эбби тоже замерла перед ней, сложив руки на груди. Про сны ей уже рассказывали, но пока она никак не могла себе представить, как это происходит на самом деле. Ну вот не получалось у нее ничего подобного. То ли фантазии не хватало, то ли здравомыслие мешало. — Они могут навевать определенные сны. Проникают в сознание — а во время сна не только смертные беззащитны, но и оборотни тоже намного более расслаблены — и заставляют спящего окунуться в ту картинку, которую выбрали они. Не знаю, насколько понятно, я все это объясняю…

Эбби недослушала. Мисс Эрдлинг что-то еще рассказывала, но молодая женщина уже мыслями погрузилась в воспоминания. В последние ночи в Барглине ей снились странные сны. Она бежала от кого-то или чего-то, удирала почти обнаженная по снегу, стирала ноги в кровь и сбивала дыхание. Иногда этот сон напоминал кошмар, а иной раз — нет. Так значит, вот что это такое, эти их наведенные сны.

— А как они это делаеют? — поинтересовалась Эбби. — Ну, сны эти.

— Это ритуал. И провести его может далеко не каждый шивани. Нет, когда-то давно, когда сила еще бурлила в крови, ваши предки были настолько умелы, что могли затянуть в свой сон даже несколько лиу одновременно. Теперь же… дар почти пропал. Мир стал иным, магия…

— Магия? — Эбби даже подпрыгнула от неожиданности.

— Магия, — кивнула мисс Эрдлинг, — но давайте оставим эту тему, про ведьм я вам все равно ничего не смогу рассказать, кроме того, что они существуют.

Эбби сглотнула. Мало ей было оборотней и этих шивани, так еще и ведьмы… Кошмар какой! Такое чувство, что она вдруг умерла и перенеслась в некий иной, совершенно ей незнакомый и вовсе уж недружелюбный мир.

— Ладно, — протянула она, опускаясь в кресло, — про ведьм давайте не будем, расскажите мне про сны.

— Так я уже все рассказала. Сама я не могу так делать, Сиятельная не отсыпала мне ни крошки дара, да и вообще, самки шивани очень редко обладают подобным умением. А с тех пор, как магический фон стал истощаться, — мисс Эрдлинг вздохнула, — то и вовсе мало кто из самцов может пользоваться даром предков. Ричард вот, может, но и он не столь силен, чтобы повторять ритуал каждую ночь. Для этого ему нужна растущая луна.

— Ага, — кивнула Эбби. — Значит, какое-то время, этот ваш племянничек до меня не доберется. Что ж, уже радует.

— Впереди полнолуние, — произнесла мисс Эрдлинг каким-то странным голосом.

— Вы же только что сказали, что луна не имеет никакого влияния на оборотней? — воскликнула Эбби, понимая, что запуталась еще больше.

— На вторую ипостась — нет, но… — мисс Эрдлинг пожала плечами, — полнолуние и на обычных людей влияет.

Остаток дня Эбби потратила на то, чтобы привести в хоть какое-то подобие порядка сведения, полученные от экономки. Получалось плохо. Вернее, совсем не получалось. Раньше-то ей не приходилось так много думать о вещах, не имеющих отношения к ее Эбби, красоте или элегантности. Теперь же, надо было принимать в расчет, что от правильного решения, верных поступков зависит ее жизнь. Вот Эбби и думала. Так и эдак прокручивала полученную информацию, прикидывала… и ничего-то не могла придумать путного.

К вечеру голова ожидаемо разболелась и молодая женщина отправилась спать пораньше, даже не дождавшись Питера. Но и тут Эбби постигла неудача. Ей не спалось. Она вертелась в постели, овец считала, даже подушку два раза перевернула, вспоминая, как старая нянька говорила, что если перевернуть подушку другой стороной, то и все мысли нехорошие вместе с ней перевернутся, и сон обязательно придет. Не помогало.

Было то жарко, и одеяло, легкое, почти невесомое, давило на плечи, то холодно становилось так, что зубы начинали выбивать незамысловатый мотивчик. В иные ночи, когда Эбби не могла уснуть, она прижималась к мужу, и все страхи отступали. Питера не хватало. Он уже третью ночь не появлялся в их супружеской спальне, предпочитая оставаться в гостевой. С супругой и вовсе старался не пересекаться: утром уходил так рано, что Эбби еще спала, а возвращался так и вовсе почти к полуночи. Где пропадал? В ратуше, делами своими таинственными занимался, или же… Нет, вот об этом думать не хотелось совершенно. И верить в то, что Питер мог вот так просто взять и променять ее, Эбигэйл, на какую-то там мисс Гроуди, тоже не хотелось.