Волчья ночь

Он вырос в небольшом городке, отличающимся от Барглина только тем, что находился на юге и снега там почти никогда не бывало. А суеверия и поверия, верования и легенды — всего этого было в избытке.

В Барглине вот вспоминали Волчью ночь, случившуюся почти поколение назад, шепотом рассказывали об оборотнях и передавали из уст в уста об ужасах, творимых ими. А в родном местечке Питера, говорили о Ночи возмездия. Названия различались, а вот суть… суть была одна и та же.

Оборотни.

Питер не просто верил в них, хоть и старался не показывать вида и упорно убеждал Эбби в том, что их не существует — таким образом, он и сам себя пытался убедить — он видел их и точно знал, что они существуют. Но столько лет с той самой ночи пытался забыть…

Ту самую Ночь возмездия, в результате которой погибла вся его многочисленная семья, и он сам тоже едва не распрощался с жизнью. Это случилось давно, очень давно, но Питер память, упорно сдерживаемая столько лет, все же хранила каждый шаг, каждое мгновение, словно это было вчера…

Она вошла в их деревню на рассвете…

ГЛАВА 19

Она вошла в их деревню на рассвете… Молодая женщина с глазами старухи и длинными седыми волосами. На ней было какое-то рубище, все в дырах и странных пятнах. Ее ноги были босы и изранены настолько, что после каждого шага на земле оставались кровавые следы. Она молила о помощи. Протягивала руки к каждому, кого встречала на своем пути, плакала… Но никто из жителей деревни не спешил помочь. Мужчины хмурились и отворачивались, женщины уходили в дома и захлопывали двери, прятали детей. И собаки молчали.

Питеру было всего десять лет. По меркам их деревни, он уже мог считаться почти взрослым для того, чтобы работать наравне с отцом и старшими братьями. Жизнь в тех местах была суровой, а работа тяжелой. Чтобы выжить приходилось трудиться от зари до позднего вечера.

Из девяти детей в их семье, только Питер умел читать и писать и то лишь потому, что тяжело болел почти весь прошлый год и не мог работать в полную силу. Вот их сосед, странный старик, который однажды пришел в их деревню, да так и остался здесь доживать последние дни, научил паренька тому, что знал сам. Весной старик умер, а Питер поправился и времени на то, чтобы «бить баклуши» у него больше не было.

В то утро он вместе с отцом должен был отправиться в поле. Выдвинуться планировали сразу после рассвета, чтобы к самому солнцепеку управиться с большей частью работы. Пора сбора урожая в этом году выдалась очень жаркой. Южное солнце палило так, что, казалось, сам воздух раскалялся докрасна и обжигал все внутри, стоило только сделать вдох.

Питер ожидал, пока отец закончит последние приготовления, с помощью старших братьев запряжет телегу, потому-то и слонялся у забора, разглядывая улицу.

И тогда он заметил ее.

Она шла, едва переставляла израненные ноги. Голова ее была опущена, седые волосы свешивались на лицо и грудь. Она уже не просила о помощи, даже по сторонам не смотрела. Знала, что здесь ей никто не поможет. Да и нигде бы не помогли.

О том, что за лесом находятся поселения оборотней, в их местах знали все. Правда, мало кто бывал там — двуипостасные не любили чужаков и жестоко расправлялись с тем, кто норовил нарушить их границы. Иной раз они совершали набеги на поселения, вырезали жителей, уводили скот и молодых девушек, но это случалось редко. Настолько редко, что сам Питер только слышал об этих бесчинствах, да и при жизни его отца ничего подобного не происходило.

А эта женщина… было в ней что-то такое, что привлекло внимание. Ни тогда, ни сейчас, спустя почти двадцать лет, Питер так и не смог понять, что же именно в ней его заворожило. Она была измучена и, вероятно, изранена. Не могла даже оторвать ноги от земли и просто шаркала, оставляя за собой кровавые полоски, с каждым шагом все больше раня ступни. Но было в ней что-то… Не такое, как в остальных. Что-то чужое, чуждое… точно бы ненастоящее, но и завораживающее вместе с этим. Она не походила ни на одну женщину, что ему доводилось раньше видеть, хоть и видел Питер не так уж, чтобы много.

И он смотрел. Просто смотрел. Даже дышать боялся.

И она почувствовала этот его взгляд. Остановилась напротив их забора прямо посреди дороги и медленно подняла голову. Седые волосы почти полностью закрывали ее лицо и только глаза… бесцветные, точно выцветшие под палящим южным солнцем… выглядели живыми.

Один взгляд. Всего лишь один…

Питер и сам не понял, как получилось так, что она оказалась рядом. Вот только что, эта незнакомка стояла посреди дороги, а вот она уже по ту сторону забора, прижимается грудью и протягивает к Питеру руки.

— Помоги… — хриплый шепот и взгляд в глаза.

Он замер, не в силах отвести взгляда, пошевелиться. Язык прирос к небу, в груди стало разрастаться что-то… горячее… огромное.