Волчий камень

– Мадемуазель Бланшар знала мсье Андре. Я тоже знала его, хотя и не очень близко. Я хотела выяснить, не появилось ли у мадемуазель новых предположений относительно его внезапной кончины.

– Мадемуазель разделяет мнение полиции, – отрезал Либих. – Смерть мсье Вельгунова наступила вследствие естественных причин.

– А вы как считаете?

– Точно так же.

– Bien. – Анита поднялась и сделала движение в сторону выхода. – Вообще-то, я хотела поговорить еще о подвале с крысами, сгоревшем пивоваре, убитом старике и стрельбе в ресторане «Ореховое дерево», но вижу, что вы не расположены к беседе.

Не успела она закончить фразу, как Гельмут Либих одним прыжком очутился у двери и быстро повернул торчавший в замочной скважине ключ. Анита рывком расстегнула ридикюль. Внутри, в кожаном чехле, лежал нож.

– Сядьте! – приказал Либих, сунув ключ в карман сюртука.

– По какому праву вы мной командуете?.. – начала Анита и осеклась, увидев, как побагровело его лицо.

Она снова села, расстегнутый ридикюль пристроила на коленях. Невидимый Либиху нож был перед ее глазами.

Хозяин особняка взял себя в руки, пересек кабинет в обратном направлении и сел за стол. Глаза его вонзились в Аниту.

– Откуда вы знаете про стрельбу в «Ореховом дереве»?

– Я там была сегодня.

– Разумеется, случайно?

– Разумеется.

– А про пивовара и подвал с крысами? Только говорите правду!

Анита и не собиралась лгать. Тактика разговора была намечена ею еще по дороге сюда. Пока что все шло примерно так, как она и предполагала. Во взгляде Либиха полыхала злость, кабинет был заперт, и во всем доме не было никого, кто пришел бы на помощь легкомысленной сыщице. Сыграть испуг в такой обстановке не составляло труда. Запинаясь, она рассказала все: как Максимов следил за мадемуазель Бланшар, как дошел за нею до жилища пивовара Шмидта, как был усыплен и попал в подвал. Единственное, о чем она не стала говорить, – о вмешательстве Гюнтера. Сказала, что Алекс, освободившись от веревок, выбрался из подвала сам.

– Это все? – спросил Либих. – А убитый старик?

Анита вспомнила человека в черном пальто и котелке. За ее передвижениями по Берлину могли следить, поэтому проще и безопаснее придерживаться выбранной линии. Она рассказала о своем пребывании в квартире Вельгунова, умолчав только о найденных в тайнике письмах, и о встрече со стариком-испанцем.

– Когда его нашли с проломленной головой, я подумала: не связана ли эта новая смерть с несчастьем, которое произошло с мсье Андре… А сегодня я увидела, как какой-то человек стрелял в мадемуазель Бланшар. Не может быть столько совпадений! Все это звенья одной цепи. И я подумала, что только мадемуазель… и, может быть, вы – способны объяснить то, чего я не понимаю.

Либих слушал, не перебивая, и мрачно постукивал длинными ногтями по столешнице. Когда Анита умолкла, он издал громкий вздох и на мгновение прикрыл веки, как делают люди, готовящиеся принять важное решение.

– Кто докажет, что вы не подосланы полицией?

– Я не имею привычки лгать.

Анита отметила про себя, что правду говорить легко и приятно. Либих сомкнул ладони и поднес их к губам. Казалось, он мысленно читает молитву.

– Должен вам сказать, что история, в которую вы ввязались, чревата для вас самыми серьезными последствиями, – произнес он спокойным, даже дружелюбным тоном. – Настолько серьезными, что вы можете никогда не выйти из этого дома.

– Спасибо за откровенность, – сказала Анита. – Если бы вы намеревались от меня избавиться, то сделали бы это уже давно. Но вы благовоспитанный человек, аристократ. Вы не станете стрелять в меня из револьвера, а потом кромсать мое бедное тело кухонным ножом и по частям сбрасывать в Шпрее.

– Откуда вам знать, на что я способен! – огрызнулся Либих. – Повторяю: речь идет о деле настолько важном, что ваша жизнь может стоить не дороже пфеннига.

Он решительно поднялся из-за стола, подошел к двери, вынул из кармана ключ, отпер замок и распахнул дверь настежь.

– Я даю вам возможность уйти отсюда. Тем самым я нарушаю обещание, связывающее меня с другими людьми, но мне не хочется причинять вам зла. Уходите и считайте, что наша беседа не состоя-лась.

Анита поняла, что настал момент взять инициативу в свои руки. Она не двинулась с места, только застегнула ридикюль и поставила его рядом с собой на свободный стул.

– Почему же не состоялась? Она так замечательно началась, и я была с вами совершенно правдива. Неужели вы не ответите мне искренностью на искренность?

– Вы поразительная женщина. – Рука Либиха все еще лежала на дверной ручке, а в проеме виднелся тусклый пол коридора. – Я предлагаю вам свободу. Свободу от неприятностей, которые может навлечь на вас моя искренность. Отчего вы упрямитесь?

– Благодарю вас за великодушие, герр химик, фабрикант или кто вы там есть на самом деле. Но я пришла к вам с определенной целью и не собираюсь от нее отказываться.

– Так? – Либих помедлил, затем плавно, без стука закрыл дверь. – Хорошо. Я уважаю силу и упорство. Я буду с вами искренен… в пределах возможного. Только не говорите потом, что я вас не предупреждал.