Волчий камень

Самарский оказался в курсе того, что произошло утром в гимнастическом зале. Слухи по Берлину распространялись с такой же быстротой, как и по Петербургу. Не знал он только об аресте Хаффмана. Когда Анита рассказала ему об этом, а заодно и о неудачной попытке Ранке выйти через англичанина на главных организаторов заговора, Владимир Сергеевич усмехнулся.

– Ранке видит лишь то, что на поверхности. Хаффман был исполнителем. Допускаю, что основным. Он убил Володина, это очевидно. Скорее всего, от его же руки погибли Пабло, Вейс и Шмидт.

– Он с потрясающей сноровкой менял маски, – добавила Анита. – Когда Гюнтер якобы уехал к родне, появился Хаффман. Едва Хаффман исчез, как тут же вновь возник Гюнтер. А был еще образ безымянного убийцы. Он застрелил Либиха и инсценировал покушение на мадемуазель Бланшар. Когда я гадала, на кого похож человек, стрелявший в нее в «Ореховом дереве», мне сразу вспомнился Гюнтер. Тогда я отбросила это предположение как нелепое – я еще не знала, что наш добряк-извозчик ведет двойную игру.

– Скажите лучше, тройную. А то и четверную… Я сам, как вы знаете, любитель маскироваться, однако ваш знакомый заткнет меня по этой части за пояс.

– Он и сейчас маскируется. Под порядочного гражданина Британской империи. Ранке надеялся вытрясти из него показания одним махом, но, похоже, не на того напал.

– Хаффман – крепкий орешек, – согласился Владимир Сергеевич. – Ранке он не по зубам. Зато я, кажется, знаю, где искать мадемуазель Бланшар.

– Где? – Анита выпрямилась и даже привстала с кресла.

– После выхода из больницы я успел перемолвиться кое с кем из моих здешних информаторов. Когда не стало Вельгунова и Пабло, русская агентурная сеть в Берлине не перестала существовать… Так вот, по сведениям одного из агентов, мадемуазель Бланшар может скрываться в заброшенном замке. Это милях в пятидесяти от Берлина, вверх по течению Шпрее. Замок находится в лесу, и о нем мало кто знает. Он принадлежал когда-то одному богатому чудаку, любившему жить в одиночестве. Пару лет назад чудак умер, и замок перешел по наследству к его родне, которая тут же продала обветшавшее строение какому-то французу. Француз, насколько я могу судить, был доверенным лицом мадемуазель Бланшар.

– Не слишком ли рискованно скрываться в таком месте? Ведь это совсем недалеко от столицы.

– Вы же знаете: мадемуазель любит риск. Она одержима идеей довести свою затею с мятежом до конца. Ее наверняка уже известили о сегодняшнем провале Хаффмана. Представляю, в каком она бешенстве! Времени осталось всего ничего, ей нужно срочно разрабатывать новый план и находиться в непосредственной близости от Берлина, чтобы следить за развитием ситуации. Замок, о котором я говорил, – идеальное место. Полиции и в голову не придет искать ее там. О связи мадемуазель с покупателем-французом знаем только я и мой осведомитель. Теперь знаете и вы, но я настоятельно прошу хранить это в тайне.

– Почему? – спросил Максимов. – По-моему, разумно было бы сейчас же поставить в известность Ранке и направить в замок вооруженный отряд.

– Ну нет! – запротестовал Самарский, и его лишенная волос голова завертелась на гибкой шее, как на шарнирах. – Мадемуазель Бланшар при всей своей безрассудности отнюдь не глупа, и у нее хороший нюх на опасность. Появление отряда в глухой местности будет сразу же замечено, и добыча снова ускользнет. Я предлагаю другое. Как вы смотрите на то, чтобы завтра нам самим прогуляться на лоне природы?

– Вы предлагаете отправиться в гости к бунтовщикам? – Максимов, снимавший нагар со свечи, сделал лишнее движение, и свеча погасла. – Втроем?

Владимир Сергеевич был спокоен.

– Как утверждает мой осведомитель, в замке, кроме мадемуазель, находятся два, самое большее три человека. Я ему верю. Понимаете, ей нет резона держать рядом с собой многочисленную свиту. Замок ведь считается покинутым – к чему лишние люди? Вся ударная сила революционеров сейчас в городе, они готовятся к решающей битве с властями. Если нам удастся проникнуть в замок незамеченными, мы можем рассчитывать на успех.

– Что вы намерены сделать? Арестовать ее?

– Видите ли… – Самарский прикрыл глаза и понизил голос. – По моим данным, в замке есть нечто более важное, чем мадемуазель Бланшар и ее компания. Состояние Гельмута Либиха, доставшееся революционерам, исчислялось огромными суммами. На приобретение оружия была израсходована только часть. Оставшееся, по приблизительным подсчетам, можно оценить в полтора миллиона английских фунтов. Нет никаких сомнений, что мадемуазель Бланшар держит деньги, полученные от бывшего любовника, при себе. Захватив эту казну, мы выбьем из ее рук главный козырь.

Максимов зажег погасшую свечу. По тому, что щипчики для снятия нагара он рассеянно сунул себе в карман, Анита определила, что предложение Самарского показалось Алексу заманчивым. Человека, совершившего один подвиг, тянет совершить и второй.

Сама она, однако, отнеслась к инициативе Владимира Сергеевича с осторожностью.

– Об обитателях замка мы знаем только понаслышке. Разумно ли лезть на рожон?