Волчица и пряности. Том I

— Яблоки, верно, творение дьявола. Мы не в силах противиться их сладкому соблазну.

Лоуренс не удержался от смеха, слушая пафосную речь Холо:

— Ты ведь Мудрая Волчица. Попробуй же себя обуздать.

— От алчности можно потерять многое, но от воздержания проку совсем никакого.

С блаженной улыбкой она слизывала сок с пальцев, и, глядя на неё, трудно было не согласиться, что добровольно лишать себя такого счастья в высшей степени глупо. Впрочем, вряд ли этот довод можно назвать достойным.

— Кстати, чего же ты сказать-то хотела?

— Ах да. Денег у меня сейчас нет, а добыть их из воздуха мне не под силу. Так вот, когда станешь покупать что или продавать, я вставлю пару слов и принесу тебе прибыль. Что скажешь? По рукам?

По рукам торговец сразу не ударит. Прежде выяснит, что ему предлагают, что от него скрывают, а также возможные последствия, как велит ему благоразумие. Дать слово — значит заключить самый настоящий договор, а договор нужно исполнить, хоть из кожи вон лезь.

Потому Лоуренс и молчал, не в силах понять, что у Холо на уме.

— Тебе ведь скоро шкурки продавать, так? — Девушка оглянулась на телегу, будто угадав его мысли.

— Если всё сложится, то продам сегодня, если нет — завтра.

— Когда выдастся случай, я своё слово вставлю. И если благодаря мне удастся продать шкурки подороже, то вот он, мой заработок, — сказала она как бы между делом, облизывая мизинец.

Лоуренс призадумался. Послушать Холо, так за шкурки она сумеет выручить больше него. Пусть Холо — Мудрая Волчица, но и он торговлей уже семь лет промышляет.

В переговорах искушён, так что вряд ли человеку со стороны под силу вмешаться и тем самым поднять цену. Кроме того, какой же покупатель по своей воле отдаст за товар больше, чем предложил?

И всё же, по словам Холо, для неё это — пара пустяков. Любопытство Лоуренса перебороло неверие.

— По рукам, — отозвался он, на что девушка, рыгнув, ответила:

— Стало быть, уговор. Одно учти: может статься, со шкурками у меня дело не выйдет. Тебе ли не знать, что трудно сказать наперёд, удастся ли мне слово вставить.

— Ловко же ты.

— Мудрость — это умение рассчитывать свои силы.

Слова её прозвучали бы более убедительно, не оглянись она с таким сожалением на горку яблок.

Выбор Лоуренса пал на Милоне — торговый дом, который по значимости считался в городе третьим. Большей известностью тут пользовались лишь два подобных заведения, и хозяева обоих были родом из Пассио. Милоне же принадлежал знатному торговцу с юга — на родине аристократа располагалась головная контора, в Пассио же находился один из филиалов.

Милоне — покупатель щедрый, этим он и приглянулся Лоуренсу: в других местах за шкурки дадут меньше, ведь местным торговцам незачем идти на какие-то уступки. Милоне же в городе чужие, вот и приходилось задабривать продавцов, чтобы добиться их расположения. Кроме того, торговлю дом вёл чуть ли не по всему свету, потому Лоуренс и предпочёл именно его — надеялся услышать немало полезного. Может, кто-нибудь здесь слышал о том, что Зерен рассказал в церкви. Ведь если деньги меняются в цене, первыми об этом узнают менялы и люди, торгующие в разных странах.

Лоуренс снял комнату на постоялом дворе, пригладил бородку и вышел на улицу вместе с Холо. Разумеется, лицо её по-прежнему скрывал капюшон.

Речной порт располагается совсем рядом с Милоне, всего четыре постройки отделяют торговый дом от гавани, а по величине магазин Милоне второй в городе. Они соорудили много ворот для гружёных телег, и все расположены напротив деревянной пристани.

Поэтому кажется, будто нет в Пассио магазина крупнее, чем у Милоне. А главное, каждому прохожему бросится в глаза изобилие всевозможных товаров, которые привозят на склад торгового дома, отчего станет ясно, что дела здесь идут лучше некуда. Скорее всего, такой уловкой надеются привлечь покупателей и обойти соперников.

У торговцев из Пассио всё обставлено не так пышно. Долгие годы упорного труда обеспечили этим людям прочные связи, известность и доверие, так что роскошными местные лавки не назвать: им это ни к чему.

Стоило остановить лошадь перед складом, как к ним вышел человек.

— Добро пожаловать в торговый дом Милоне!

Разве увидишь где-нибудь ещё кладовщика с аккуратно подстриженной бородкой, подтянутого и опрятно одетого? Лоуренс привык к тому, что на складах торговых домов хлопочут забулдыги, похожие на грабителей, а ругань стои́т до небес.

— Однажды я уже был у вас, продавал хлеб. Сегодня вот пушнину хочу предложить. Товар привёз с собой. Не уделите ли мне немного времени?

— Да-да. Разумеется, мы только рады. Прошу, проезжайте внутрь, там слева и найдёте того, кто вам нужен.

Лоуренс кивнул, вновь взялся за поводья, и телега проехала через ворота. В глазах зарябило от изобилия хлебных колосьев и соломы, булыжника и древесины, фруктов и прочего добра.

Жизнь вокруг кипела: казалось, тут у людей каждая минута была на счету. Пожалуй, любой странствующий торговец, оказавшись в таком месте, сразу поймёт, какова цена успеха в чужой стране. Холо сидела рядом. Похоже, эта картина произвела впечатление и на неё.