Волк и Заяц

— Чем ближе линия к территориальному центру, тем плотнее она прижата к другим. Вдобавок они сближаются после каждого выброса, и моя карта уже не действительна. Также нам не пробраться туда из-за более сильного пси-поля. Даже если мы зайдем в центр, не задев линии, оно достанет нас и превратит в тех, с кем, насколько я знаю, сражался Шрам на Янтаре.

Петр оживился, услышав свою фамилию. Справа, прижавшись к стене, глушил пиво Новиков. Шрам отобрал банку, заглянул в неё и пристыдил механика:

— Ты погляди, какой жук! Банка уже наполовину пустая.

— Пессимист ты, Шрам, — ответил техник и вернул банку себе, — она ж наполовину полная.

— Опять ты бухаешь, извиняюсь за выражение! — Холод выхватил пиво, бросил банку с ним на крыльцо и раздавил. — Товарищ генерал, с пьянством Новикова надо что-то делать!

— Но это же просто пиво!

— Пиво! И где ты его только берешь! Сколько не отбирал, а ты глушишь и глушишь, глушишь и глушишь! Извините за подробности, но журчит на каждом привале! Уже вся Зона им помечена, хозяин, черт его дери!

— Времени много, сейчас отвадим… — послышался голос Мультитула из подъезда. — Прошу ко мне не заходить! Хотя… Шрам и Новиков, идите сюда.

Механик почесал лысину, решил войти. За ним вошел наемник.

Знахарь стоял в левом нижнем углу на коленях, убрав из-под себя окурки. Перед ним горела уже знакомая спиртовая таблетка, на раскладном таганке стояла чашка, в ней закипала вода.

— Шрам, как начинающий «маг», — последнее слово провидец произнес, сатирически размазав букву «г», — понаблюдает сбоку. За спину не заходи, не просто так говорю. Товарищ полковник, я отодвинусь, вы садитесь передо мной в такую же позу, как я.

Телепат отстранился, пустив механика на очищенное место. Тот сел, подогнув под себя колени.

— Смотрите либо мне в глаза, либо на отвар. Посмотрите в сторону — я выйду из транса. Шрам, уйди из-за спины, говорил же.

Петр выполнил просьбу, встал сбоку и посмотрел на алкоголика. Тот с боязнью иногда поглядывал на Мультитула, но в основном глядел на то, что ему, с точки зрения логики, придется пить.

Волосы знахаря опустились на лицо, послышался наговор:

— Господи, освободи сына Твоего Вячеслава от зеленого змия…

Новиков с огромным удивлением посмотрел на провидца: тот угадал его имя. Он собрался было повернуться к Шраму, чтобы выразить свое удивление, но вспомнил про наказ телепата.

— … да уйдет напасть, освободится душа. Господи, благослови на спасение сына Твоего Вячеслава. Полынь силы придаст, подорожник страсть втянет, клюква душу заживит. Господи, благослови.

Мультитул по очереди вбросил в кипяток перечисленные травы.

— Во имя Отца, Сына и Святаго Духа. Аминь.

Знахарь перекрестился сам и знаком велел перекреститься мастеру. Когда тот перекрестился, провидец снял чашу с огня, завернул в тряпку и дал попить технику. Чаша опустела и вернулась на потухший таганок. Тогда телепат откинул волосы назад. Его лицо покраснело, но сквозь подступающую рвоту он проговорил:

— Шрам, выведи нашего трезвенника отсюда и дай ему выпить пива, а после спроси об ощущениях.

Мультитул убежал в бывшую комнату консьержа. Выводя излеченного из подъезда, Шрам краем уха уловил звуки хрипов и стонов.

На крыльце все бойцы ждали чудесного исцеления. Шрам передал приказ Мультитула, и Захарьев подал Новикову пива из собственного тайника механика. Тот с жадностью сделал несколько огромных глотков, и все уже разочаровались в даре знахаря. Но последний глоток техник сплюнул, провел по высунутому языку рукавом грязного комбинезона и вскричал:

— Дайте воды! Вкус бинта с мертвого тела, что с этим пивом?

Холод принес мастеру кружку воды, а сам попробовал напиток.

— Пиво как пиво, даже вкусно, — повар сделал ещё глоток и вернул банку в руку бывшему алкоголику.

— Эй! Шаман! Ты чего со мной сделал?

— А вы как думали, товарищ полковник? — провидец вышел спустился по ступенькам крыльца и посмотрел в лицо Новикову. — Это — эффект от волшебного исцеления. Теперь весь алкоголь для вас — гадок.

— Вы это слышали? — усмехнулся техник. — Он меня просто закодировал. Меня три раза кодировали, и торпеду вшивали. Но я пил, и сквозь рвоту, и сквозь обмороки.

— Это не обычная кодировка. Я убрал из вашего организма тягу к опьянению. И, чтобы вас не манил даже вкус напитка, сделал весь алкоголь противным.

— А Мультитул-то не подкачал! — крикнул Захарьев.

— Все, товарищ полковник, отмучались! — поддержал Осин.

— Ну, так-то ты не выражайся, — Новиков бросил бутылку на землю, раздавил и торжественно развел руки, словно звезда в ожидании аплодисментов. И они последовали, правда, шуточные.

Вновь пробудил от эйфории наемник:

— Ребята, я понимаю, что все рады чудесному исцелению нашего любимого механика, но прошло уже… Сколько времени прошло, товарищ полковник? — он обратился к Каланче.