Волк и Заяц

Призрак сидел спокойно и рисовал палочкой на пыльной земле какую-то миниатюрку, провидец раскладывал содержимое ставшего мешать мешка по большим карманам, Петр уточнял названия тех или иных трав у товарища. Только Клык нервно тер одной ладонью другую, отчего был похож на моющую лапки муху.

— А вот как мы ему все объясним? — спрашивал он сквозь зубы. — Он же скептик, он не поверит. Скажет, что мы струсили и придумали себе оправдание.

— Ничего себе оправдание! — обернулся на фразу Шрам. Оборачиваясь, он задел целлофановый пакет для трав, за что поймал гневный взгляд Мультитула. — Группировка из шестнадцати человек, в форме, с оружием. Конечно, актеры из ТЮЗа!

— Бродячие барды, — усмехнулся занятый рисованием Призрак и с шорохом нарисовал на пыли ещё две черточки. — Мультитул, как твои стихи?

— Четверостишие готово, — повернулся к сталкеру знахарь. — Как тебе:

«По переулкам бродит золотая осень,

Хрущевки Припяти за нею наблюдают.

Солдаты от ходьбы уже устали очень,

И о привале сутки напролет мечтают».

— Браво, браво, — быстро произнес исследователь и дорисовал кружок. — У меня и иллюстрация подходящая есть.

Остальные трое наклонились ближе к рисунку на земле. Из нечетких линий сложилось изображение: два человечка в фуражках с усилием тащат за собой большой котел на колесиках. Несложно было догадаться, что это карикатура на Вяткина и Немова.

Наемник засмеялся от забавной аналогии. Провидец откинул волосы за плечи, заинтересованно посмотрел вначале на произведение, потом на автора, и сказал:

— Знакомый стиль…

— Конечно, знакомый, — съязвил Клык. — Этот дылда с нулевого по третий год художником был, в журнале «Крокодил». Кто бы мог подумать, что девятилетнему парню доверят карикатуры рисовать!

— Погоди, погоди… — потряс пальцем Мультитул, пересел на середину крыльца и продолжил: — Я и псевдоним твой вспомнил! «Гоствиз Эбраш»! Почему такой странный?

— Ну, у меня уже тогда было прозвище «Призрак». А псевдоним — это русская транскрипция английского словосочетания. «Ghost with a brush» — «призрак с кисточкой».

— А почему не подписывался настоящим именем?

— Это лишние проблемы с авторскими правами, оформлением. А так — люди посмотрели, поломали голову над псевдонимом, посмеялись и пошли веселые на работу. Я же славы не хотел, я просто хотел, чтобы мои рисунки украшали хоть что-нибудь.

— Из-за чего ушел?

— Мама обо всем узнала, надрала уши. Маленький, говорит, ещё для таких журналов. А самое комичное, что ей самой этот Гоствиз нравился, а мои рисунки она ругала. Вот тебе и двойные стандарты.

— Обедать! — крикнул Холод. Товарищи встали с крыльца и подошли к полевой кухне.

В этот раз повар приготовил суп с тушеной говядиной. Каждому в тарелку полагалось по куску вареного мяса. Для Стрелка оставили пустую тару и немного супа.

Петр взял две тарелки, — свою и знахарскую, — и вернулся на пост. Не успели присесть обратно сталкеры, как гулким эхом пронеслись по коридору шаги, а затем из двери вышел худощавый человек.

Глава III.

— Это что здесь за пикник на обочине? — спросил незнакомец, поправляя рюкзак.

Пока Шрам удивлялся неопрятному внешнему виду человека, Холод успел переглянуться со спокойным Призраком и приготовить тарелку с супом для предполагаемого Стрелка.

— Стрелок! Здорово! — после этих слов Клык кинулся в объятья к вновь прибывшему, но тот посмеялся и оттолкнул его.

— Задавишь меня, каланча.

Этот исследователь, — как сообщалось, начальник любительской экспедиции, — был намного ниже остальных её участников. Все его лицо было чем-то измазано, а локоть на защитном костюме — порван.

— Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит? — спросил Стрелок и вытер щеку рукавом костюма.

— Я могу, — Каланча закончил трапезу, надел очки и направился к третьему исследователю, захватив предназначенную ему тарелку супа. — Понимаете, товарищ Стрелок, — он отдал тарелку и ложку исследователю, — угощайтесь, это вам, — все, к чему вы готовились, сейчас невозможно осуществить.

— Это ещё почему? — ответил Стрелок и разрезал кусок мяса ложкой пополам.

— Ну, объясню на аналогии. Что будет, если мы напряжем мышцу каким-нибудь грузом?

— Она сократится, — ответил третий исследователь и проглотил ложку супа.

— А если будем часто напрягать, без перерыва?

— Утомится, и долго не будет работать.

— А теперь представим, что Зона — это мышца, а ваши визиты к её центру — физические упражнения. Каждый раз, когда вы входите в центр Зоны, эта мышца сокращается, и происходит выброс. Если пройти туда второй раз, то Зона утомится и извергнет последний выброс такой силы, что все сметет. Вы меня понимаете?

— Но до центра Зоны далеко, мы только в Припяти!

— Не скажите, мы уже на центре. Понимаете, он плетется паутиной до границы Припяти и ЧАЭС. Этим и объясняется, что при испытании шлема ударило пси-полем лишь вас, а ваши друзья остались целы.

— И что? Ходить в центр… Совсем нельзя?

— Пока — да. Дайте мышце отдохнуть, месяца два-три, а пока готовьтесь, сделайте несколько шлемов, наберите больше людей. Это будет полезнее и безопаснее.