Читаем Волк в ее голове. Книга II полностью

Волк в ее голове. Книга II

— Ты в самом деле такой? — спрашивает Валентин и снова печатает сообщение. Улетает оно со звуком пароходного свистка.

— М-м?

— Общаешься с людьми, только когда тебе полезно.

Мои ноги врастают в линолеум.

— По-о-чему?

Валентин дёргает головой, будто его отвлекает назойливая муха, и читает в телефоне ответ.

— Ты даже не подумал извиниться за… — Валентин, всё с тем же пароходным гудком, отсылает Олесе целующийся смайлик, — за свою подставу сегодня…

Вообще-то подумал, но не захотел. Не знаю, почему.

— Да не нужны никому эти извинения. — Я повторяю интонации Дианы тон-в-тон. — Лучше не…

— … не спросил про мой синяк…

— … не делать плохого.

— … не спросил про разбитый экран. Ты вообще ни про что меня не спросил.

— Валь?!

Валентин блокирует телефон, убирает в карман и поворачивается ко мне. Жёлтые глаза остаются холодны, но взгляд их почти физически давит на грудь.

— Я слушаю тебя, сын мой.

— Ты или упал, или подрался. И ты внук «иеромонаха», так что с вероятностью 99 % упал. Чё тут спрашивать?

Валентин хмурится и шагает по лестнице вниз.

— Великолепно, Шерлок.

Я нагоняю его.

— Да чё такое?

— Как ни старайся с тобой по-нормальному, всё равно из тебя лезет одно говно. Ты даже просишь, как… — Валентин поднимает руку, будто ищет в воздухе подсказку, — как говно.

— Валь, хватит.

— Да, хватит. — Он поворачивается ко мне. — Признайся, что ты и есть говно?

Внутри меня всё застывает. Я по инерции спускаюсь ещё на пролёт, но последние слова Валентина крутятся в голове, как заевшая песня, и мешают идти. Шаги замедляются, укорачиваются. Я замираю. Мне отчаянно хочется убраться подальше с этой лестницы и от этого Валентина, который сверлит меня своим жёлтым, подбитым глазом, но вокруг лишь бетонный колодец. Колодец трясётся, идёт волнами и маятниками качаются два объявления на двери. Верхнее утверждает, что за ним «ПОЖАРНЫЙ ВЫХОД», а нижнее, написанное от руки, — что «ВЫХОДА НЕТ».

Сон одиннадцатый
VHS

Под ногами дрожит эскалатор. Торговый центр наполняет тусклый, как во время солнечного затмения, свет; по нам с Дианой скользят бледные тени оконных перекрытий.

Мы сходим с ленты, но уже через пару шагов Диана поворачивается и просит с надеждой:

— Ещё?

— Очередь пропустим.

— За беременной тёткой со скоростью 1,5 миллиметра в час?

Диана выразительно пучит глаза и добавляет своё «Пожалуйста — блин — пожалуйста!»

Куртку она сняла и ходит в шапке-гондонке и футболке с косым плечом: белой, едва не до колен, украшенной чёрным крестом. Внизу крест заканчивается стрелкой, которая указывает «сами — догадайтесь — куда»; из-под выреза футболки робко выглядывают лямки и край чашечки малинового лифчика. Вкупе с чёрными волосами всё это создаёт дьявольское, зловещее, искушающее (в целом, не меня) впечатление и тянет мысли куда-то не туда.

Да, а ещё Диана купила мне этих рифлёных «Lays» с беконом, и это ужасно мило — когда вам кто-то покупает ништяки.

Ням.

Я кручу головой, как штурвалом, и возвращаюсь на эскалатор. Казалось бы, за те годы, что «Пирамида» существует в нашем городе, Диана могла бы привыкнуть к движущимся лестницам и пресытиться ими, но нет — мы в компании чипсов нарезаем между этажами уже третий или четвёртый круг. Спорю, Валентин бы этого не одобрил.

— Как в гимназии? — без интереса спрашивает Диана.

— Сходи на досуге. Бывает полезно.

— М-м.

— Сегодня вот был непроходимо тупой разговор с Леонидасом. И непроходимо тупой китайский. — Я вспоминаю об опроснике и Симоновой и добавляю: — Причём он начался, как ни странно, с тебя. То есть, не совсем с тебя. Скорее, даже…

— Он чего, пожаловался? — обрывает меня Диана.

Я надкусываю очередного чипсёныша и озадаченно смотрю на неё. На языке расплывается солоновато-беконовый вкус.

— Поваловався?

Глаза Дианы расширяются, будто она сказала что-то лишнее.

— Сначала прожуй.

— Пожаловался? — повторяю я, проглотив картофельно-химозный комочек. — Кто?

В воздухе разливается мелодия музыкальной шкатулки. Диана оглядывается, роется в карманах.

— Ты видел мою трубу?

— Почему кто-то должен мне жаловаться?

— Какая-то бездонная куртка…

Она охлопывает себя и с облегчением вытаскивает «Нокиа».

— Чего ж так верещать?.. — Она с трудом попадает пальцем в кнопку и, когда шкатулка затыкается, прикладывает телефон к уху. — Да слушаю!