Вольно, генерал II: Моя утренняя звезда (СИ)

Вскоре главком решил принять наиболее удобную для обоих позу. Мужчина опустился на пол вместе с юношей и согнул ноги в коленях, чтобы тому было удобно опираться. Именно так теперь предстояло Люциану объезжать ненасытного партнёра, но он всё равно не сделал в точности так, как того хотел Молох. Генерал откинулся немного назад, упершись руками в пол, и раздвинул ноги, став насаживаться на твёрдый, крепкий член. Опьянённый удовольствием Молох понял, что Моргенштерн пытался закрыть ему обзор, а потому немного наклонял голову. Люциан выглядел упоительно. Одурманенный страстью главнокомандующий хотел довести его до крика. Он мастурбировал мальчишке, чтобы тот быстрее и быстрее двигал бёдрами. Чтобы пошлые хлюпающие звуки становились чаще. Чтобы этот наглец в беспамятстве кончил себе на лицо.

Люциан действительно не контролировал себя. Он громко кричал о том, как ему хорошо, задрав голову. Молох лежал в нирване, испытывая длительный оргазм от зрелища и от звуков. Душистый и юный Моргенштерн с гладкой кожей, ладным, немного вспотевшим телом, сжавшимся сосками, серебрящейся спермой на кончике налившегося кровью члена и пружинящими от толчков яичками. Принадлежащий только ему.

Генерал испытывал похожее чувство. Он и раньше подозревал, что его возбуждает и разница в возрасте в том числе. Древний кровожадный демон, для которого десертом на пиру жизни стал именно он. Сильный, опытный мужчина с непокладистым и колючим характером, решительным и жёстким. Властный настолько, насколько это выносимо. Да, неуправляемый психопат. Но его хочется объезжать раз за разом. Потому что, когда всё это закончится, он позаботится о том, чтобы всё было в порядке. Назовёт своим мальчиком.

Люциан, обессиленный и обнажённый, почти обмяк на коленях Молоха, когда попробовал поменять позу. У него жутко устали бёдра и колени. Тогда настал черёд главнокомандующего отыгрываться. Он ненадолго отстранился под негромкий облегчённый вздох Люциана, чтобы подхватить его под коленями и продолжить им упиваться уже по-другому. Молох прижал генерала к стенке и с громким хлюпаньем проник в него снова. Люциан вцепился в плечи главнокомандующего и зажмурился, задрожал, умудрившись когтями разодрать мужчине пиджак.

Молох с удвоенной алчностью имел юношу, проходясь по не раз целованной шее, поскольку знал, что теперь Люциан — одна сплошная эрогенная зона. Наэлектризованный и заласканный, генерал был вне себя — покорный и горячий. Каждый секс — как последний.

— Папочка! — громко выпалил Моргенштерн, и Молох стал вгрызаться в его губы, распухшие и расчувствовавшиеся. Влажный от спермы член Люциана скользил по его животу, и это доставляло дополнительное удовольствие. Его мальчик желает его — так почему бы тому не предоставить желаемое? Не заполнить хорошенько спермой, не отыметь до тех пор, пока ноги не начнут отказываться сводиться? Пока Люциан так развратно кричит и то грязно ругается, то шепчет какие-то ласковые слова, Молох готов дать ему это. Замучить до такой степени, что ещё несколько часов Люциан будет сам не свой. Словоохотливый, расслабленный, счастливый, любимый. Любовь заполнит генерала до краев и одурманит не хуже алкоголя. Залюбленный и заласканный, с блестящими глазами и обаятельной улыбкой, он способен покорить любого. Молох каждый раз с удовольствием попадается на этот крючок.

========== Оказия 6: Молодое вино ==========

Молодость Люциана длилась долго, и потому Молоху было достаточно времени, чтобы воплотить все свои фантазии. В прошлом случилось много недомолвок и ошибок, и теперь повторившаяся юность — будто подарок судьбы. Тело податливо и прекрасно, взгляд — не по годам зрелый и задумчивый, брови немного нахмуренные. Таким Молох видит генерала, когда тот о чём-то задумывается.

Погружённый в мысли, Люциан сидел на кровати и пустым взглядом смотрел в телевизор. Он будто пытался разобраться, что за чертовщину там транслируют. Но на самом деле мысли юноши были далеко отсюда. Обстановка спальни до сих пор вызывала отстранение: генерал никак не мог привыкнуть к переезду. Ему казалось, что это какой-то сон. Его омоложение — в том числе.

Молох стоял в дверном проёме, не решаясь нарушать этого вдумчивого состояния, и спокойно пил чай. Отпивал тихо и не отрывал взгляда от Люциана. Когда Моргенштерн думал, то подпирал голову рукой. Сейчас юноша сидел так же — с пультом в руке. Его не волновало, что началась религиозная передача, — Люциан был далеко отсюда. Зато главнокомандующий обитал в реальном мире и посмеивался бородатым священнослужителям в рясах, наставлявших своё стадо.

«Сколько у нас таких… Благодаря им души и не прекращают поступать. А уж когда прилетает такой, с бородой… У него за душой грехов побольше, чем у его овечек. Он же и за них отвечает. Пусть продолжают, получается очень кстати. Перебил бы их только для того, чтобы Люциферу карты спутать», — хмыкнул про себя Молох, подсаживаясь к Люциану.

Главнокомандующий клацнул зубами над ухом генерала, и тот вздрогнул от неожиданности.

— Обалдел что ли! — возмутился Люциан, всплеснув руками.