Вольно, генерал II: Моя утренняя звезда (СИ)

— Никогда тебя никуда звать не буду, — смущенно вздохнул Люциан. — Ты тот ещё подонок, когда оказываешься в центре внимания.

— Твоего внимания, — аккуратно добавил главнокомандующий. — Согласись, мы оба слишком долго ждали этой встречи.

— Это не значит, что мои старания пройдут прахом и что мы пойдём наверх, так и не выяснив всё до конца, — строго заявил Моргенштерн. — И ты обязан попробовать ужин.

Молох благосклонно посмеялся и поднял ладони.

— Как скажете, ваше величество.

Старания Люциана не прошли прахом. Насчёт еды Молох даже пытаться не стал язвить. Настолько он соскучился по горячей и вкусной пище. Мягкая отбивная в панировке с гарниром заставила Молоха задуматься о том, чтобы в следующий раз никуда не отпускать генерала. Привязать его к чему-нибудь в доме — и пусть только шевельнётся. Вино вкупе с мясом уже не казалось таким гейским. Наоборот, раскрылся вкус, который генерал хотел преподнести. Они не разговаривали во время трапезы, поскольку Люциан не хотел мешать Молоху преодолевать первый этап возвращения домой. А Молох не хотел отрываться от дивной гастрономической симфонии.

Генерал начал говорить, когда главком отложил приборы и попросил ещё вина.

— Что, уже нравится? — съязвил Люциан.

— Ну, оно не противоречит моим взглядам, — отмахнулся главнокомандующий. — И я знаю, о чём ты спросишь меня. Распял ли я нашу псевдо-дочь… Нет. Ты обрадуешься: я приказал задокументировать её права и права кого бы то ни было, являющегося моим потомком. Ублюдки у меня на мушке.

— Рад слышать, — вяло согласился Моргенштерн. — Жаль, что для того, чтобы ты задумался, мне пришлось поступить… так.

— Война сделала меня параноиком, это правда, — медленно кивнул Молох — вино постепенно окутывало мозг сладкой дымкой. — Иногда это оправданно.

— Да, — с нажимом произнёс Люциан, — когда опасность реально существующая.

— Она реальна! — резко возразил главком.

— Хорошо, — примирительно вздохнул генерал. — Главное, что ты теперь никого не убьёшь. Я приберёг десерт.

Молох хотел съязвить про какую-нибудь сладость, соотносимую по уровню гейскости с вином, но проглотил язык, когда Люциан начал расстёгивать рубашку. Расстегнул. Обнажил красивое гибкое тело. Сбросил рубашку на пол. Брюки пошли следом. На генерале остались тёмные чулки с поясом. Он подошёл к мужчине и наклонился. Коснулся его галстука.

— Я надел то, что ты так любишь. Вижу, ты сделал для меня то же самое. В кои-то веки ты послушал Слайза, — с лукавой улыбкой прошептал Люциан.

— Ты играешь с огнём. Ещё движение, и я возьму тебя прямо здесь, — воспламеняясь, нетерпеливо прошептал Молох в ответ.

Моргенштерн засмеялся и поднял брови, притворно удивляясь.

— И не дотерпишь до спальни, в которой остался твой таинственный кейс?

Молох хмыкнул и покачал головой.

— Ты заметил.

— Может, я наивный и доверчивый, но… не слепой, — мягко возразил Люциан и опустился к мужчине на колени, всё ещё придерживая за галстук. — Не пойми меня неправильно, но я чувствую себя шлюхой.

— Моей шлюхой? — ухмыльнулся Молох и наклонился, чтобы поцеловать генерала. Руки уже покоились на упругих бёдрах. Но Люциан приложил к губам главкома пальцы.

— Откушу, — нетерпеливо рыкнул тот.

— В спальню, — настойчиво заявил Моргенштерн.

— Ну и разделся бы там, чёрт тебя возьми, — с наигранным раздражением пробубнил Молох и взял демона на руки. — Как будто так сложно держать себя в штанах в моём присутствии.

— Непросто, — хитро согласился генерал. — Да и мы бы туда попали гораздо позже, если бы я медлил, и… Ты поосторожнее со словами. Вдруг правда какой чёрт заберёт. Я же такой доверчивый.

— Я всегда знал, что ты хочешь этого не меньше моего, — с победой в голосе прошептал главнокомандующий, плечом открывая дверь в спальню.

Он бросил генерала на постель и избавился от всей верхней одежды. Люциана накрыло запахом ментолового одеколона. Пальцами мужчина чувствовал гладкие щёки Молоха и ощутил себя польщённым. Главнокомандующий был при параде. И он тому виной. Все мысли о том, что Молох мог бы его убить, улетучились прочь — правда, обещая вернуться.

Ладони вновь почувствовали крепкие плечи. На Молохе не было и следа чужого пребывания. Он пах так же, как и прежде. Моргенштерн зажмурился и прижался к его лбу своим, запустив пальцы в волосы. Молох не вытерпел и наконец поцеловал его, и они оба опьянели сильнее, чем от вина. Со словами «к чёрту прелюдии» Люциан расстегнул брюки на мужчине. Запахло сладким лубрикантом. Генерал потерял самообладание, когда вцепился в плечи главнокомандующего и почувствовал разряд, прошедший по телу.

Молох с неистовым желанием касался губами шеи и плеча генерала, наслаждаясь дивным терпким запахом, в то время как Люциан с такой же страстью объезжал его. Моргенштерн ретиво седлал бёдра главнокомандующего и ловил частое дыхание мужчины губами. Молох закрывал глаза и стискивал зубы, насаживая Люциана сильнее и быстрее. Мужчина чувствовал, как тесный любовник сжимает его член. И как усиливается пульсация.