Волшебники парижской моды

В 1924 году она критиковала моду на черные и бежевые цвета, которую пропагандировала Шанель. Но кто из кутюрье, начиная с Роша[260], Пату и Молино, не бравировал тем, что борется за обновление цветовой гаммы в моде?

«Я была в авангарде, первой нарывалась на неприятности, шла на риск, – объясняла Магги Руфф. – В равной степени создавала стиль для театра через стилизованные модели былых времен, поскольку всегда избегала воспроизводить в костюме доскональную историческую правду. Одевала всю Европу. Моими любимыми клиентами были баронесса Жанна Ротшильд[261] – у нее совершенная фигура, оригинальные идеи, безупречная манера двигаться. Затем Габриель Дорзиа[262] и Алис Кокеа – на ней волшебно смотрелось все, что бы ни надевала».

После двадцатипятилетнего служения моде Магги Руфф ушла из профессии. Обладая здравым умом, она не хотела видеть вполне возможного упадка своего Дома, а дела его шли все хуже после четверти века триумфов.

После ухода Магги долго еще любила порассуждать о моде и кутюрье. Все эти мысли, четкие и ясные, она изложила в своей книге «Философия элегантности».

Русская манекенщица виконтесса Женя де Кастекс (ур. Горленко) в бархатном платье с меховой отделкой от Магги Руфф, Париж, 1933. Фото Хенрика Филиппа

* * *

Все, кто знал Робера Пиге[263]

, говорят о нем одними и теми же словами: «сверх-чувствительный», «деликатный», «эстет», «аристократ элегантности».

Становление вкуса великого кутюрье, самого парижского из всех парижан, происходило в кругу Кокто, Жана Маре, Кристиана Берара. Отец Пиге – банкир и государственный советник швейцарского правительства. В семнадцать лет, уезжая в Париж с намерением обучиться швейному делу, Робер услышал от отца такие слова: «В твоем возрасте я больше хотел раздевать женщин».

Сначала Робер Пиге работал модельером у Редферна, затем перешел к Пуаре, возможно, поэтому вдохновение всегда черпал из двух источников: классического стиля и барокко. В 1933 году обосновался в парижском районе Ронд Пуан, на Елисейских Полях. В 1951 году Роберу пришлось закрыть свой Дом из-за тяжелой болезни, обрушившейся на него. А через два года он умер.

Влюбленный в Италию, куда часто ездил, Пиге всем своим салонам придавал вид итальянских дворцов, украшая их колоннадами, тяжелыми портьерами, разрисовывая потолки голубыми красками неба с бегущими по нему белыми облаками.

Диаметрально противоположно этому декору было его постоянное стремление к изысканной простоте: он ввел в моду маленькое, скромно-целомудренное и очень практичное платье в черно-белую полоску, плащ-редингот, отороченный каракулем.

* * *

Мадемуазель Аликс[264], отправив несколько своих эскизов модных туалетов Мишелю Брюнову, директору журнала «Вог», получила обескураживающие отзывы на свои рисунки. Однако некоторое время спустя Брюнов, уступая напору друзей, которые считали, что он держит в руках настоящее открытие, согласился посмотреть ее коллекцию. Платья и в самом деле оказались красивыми и оригинальными, а их автором – не кто иная, как мадемуазель Аликс. Брюнов преисполнился энтузиазма и посвятил целых две страницы своего журнала ее творчеству.

Через два года Аликс уже возглавляла крупный Дом моды на улице Фобур Сент-Оноре. В 1942 году она стала мадам Гре[265] и переехала на улицу де ля Пэ.

Платье в греческом стиле от Мадам Гре

Если мадам Гре завоевала свое место среди крупных кутюрье, то произошло это только благодаря ее таланту в искусстве раскроя. Она приступала к работе без лекал и выкроек, сразу берясь за ткань. Эта особенность делала ее модели практически невоспроизводимыми. Она никогда не использовала никаких прокладок, подплечников, ни даже застроченных складочек, старалась, чтобы ткань ложилась строго на определенное ей место. Мадемуазель Аликс, которая с большим успехом могла бы быть скульптором, мечтала создавать платья натянутые как струна, точно подогнанные по фигуре: пусть любая женщина смотрится как греческая статуя. Не сумев добиться нужных ей складок от муслина, она, покомкав в руках кусочек шелковой подкладки, подумала о шелковом джерси, и в 1935 году Родье создал для нее эту ткань. В том же году она выпустила в свет широкое манто без всякого кроя, и для него специально соткали ткань шириной намного больше обычной.

Модель этого знаменитого манто в складку, на которое требовалось по меньшей мере двадцать метров ткани, и сейчас почти не претерпела никаких изменений. В светской хронике 1955 года можно было прочитать, что Марлен Дитрих подарила своей дочери платье, которое двадцать лет назад купила в ателье Аликс!

* * *

Блестящая карьера Марселя Роша чуть не оборвалась из-за крупного скандала: на одном грандиозном приеме восемь женщин заметили, что одеты в почти одинаковые платья – из черного атласа с высокими стоячими воротниками, украшенные колье из жемчуга. Последовали два нервных срыва, два колье сорваны и растоптаны. В тот же вечер о Роша узнали все.