Вор в ночи. Новые рассказы о Раффлсе

Но даже мне с первого взгляда стало ясно, что совсем молодой мужчина, появившийся на лестнице, скорее клерк, чем детектив. Его кожа была бледна настолько, что было трудно различить, где кончается высокий воротничок и начинается лицо. В руке у нашего экскурсовода поблескивал ключ, он тут же открыл одну из дверей в начале коридора и запустил нас в мрачное хранилище, в котором побывало гораздо меньше посетителей, чем в других аналогичных местах мира. Внутри царил холод, похожий на тот, который встречает вас при входе в склеп, клерку пришлось поднять жалюзи и снять покрывала с витрин, прежде чем мы смогли хоть что-нибудь разглядеть. В темноте были видны лишь расположившиеся рядами посмертные маски убийц с бесстрастными лицами на раздутых шеях, их призрачные приветствия были адресованы нам.

– Нам даже не нужно опасаться этого зеленого паренька, – прошептал Раффлс мне на ухо, пока клерк поднимал жалюзи. – Тем не менее мы должны соблюдать осторожность. Моя маленькая коллекция в углу, занимает что-то вроде ниши, только не смотри в ту сторону, пока нас туда не приведут.

Наша экскурсия должным образом началась с самых первых экспонатов, находившихся в ближайшей от двери витрине. Мне понадобилось совсем немного времени, чтобы понять, что я знаю об экспонатах гораздо больше, чем наш бледный гид. Он был переполнен энтузиазмом, но склонен к изложению недостоверных фактов. Первому же убийце он приписал совсем другое убийство и, даже не сделав паузы, в этом же предложении возмутительно оклеветал истинную жемчужину нашего племени.

– Этот револьвер, – начал он, – принадлежал знаменитому взломщику Чарльзу Пису. Вот его очки, это его ломик, а вот здесь его нож, им-то Чарли и убил полицейского.

Предпочитая во всем точность, я всегда стремлюсь оперировать только точными фактами и иногда, каюсь, навязываю подобное поведение и другим. Поэтому такой ситуации я уже не мог стерпеть и осторожно заметил:

– Это не совсем верно. Он никогда не использовал нож.

Молодой клерк повертел головой на крахмальном воротничке.

– Чарли Пис убил двух полицейских, – сказал он.

– Нет, это не совсем так: только один из них был полицейским, и Пис никого не убивал ножом.

Клерк принял поправку с кротостью ягненка. А я не смог бы сдержаться, даже чтобы спасти свою шкуру. Но Раффлс вознаградил меня таким сердитым пинком, какой только мог позволить себе, не привлекая при этом внимания.

– Кто такой этот Чарльз Пис? – спросил он с вкрадчивой бесцеремонностью судьи во время процесса.

Незамедлительный ответ клерка стал для нас неожиданностью:

– Он был величайшим из взломщиков, – сказал он, – пока старина Раффлс не занял его место!

– Величайший из прерафаэлитов, – пробормотал сам мастер, когда мы проходили по более безопасному отделу, посвященному обычным убийцам. Среди экспонатов были деформированные пули и ряды запятнанных кровью ножей, которые отняли жизни; тонкие плети, которыми наказывали, – «око за око», согласно заповедям на скрижалях Моисея; целая полка ощетинившихся дулами револьверов, как раз под рядом масок с закрытыми глазами и раздутыми шеями. Мое внимание привлекли гирлянды веревочных лестниц, но я отметил, что ни одна из них не могла сравниться с нашей… И наконец нашлась вещь, о которой клерк знал практически все. Это был небольшой жестяной портсигар с яркой этикеткой известной марки, но не «Салливан». Мы с Раффлсом, конечно же, знали об этом экспонате даже больше, чем наш гид-энтузиаст.

– Взгляните на это, – сказал наш экскурсовод, – вы никогда не догадаетесь об истории этой вещи! Даю вам двадцать попыток, и даже двадцатая не будет ближе к правде, чем первая.

– Даже не сомневаюсь, старина, – ответил Раффлс со сдержанным блеском в глазах. – Расскажите нам обо всем сами, чтобы сэкономить время.

Говоря это, он открыл собственную старую коробку известной марки табака, – там все еще было несколько сигарет и между ними лежали обернутые ватой кусочки сахара. Я смотрел, как Раффлс со скрытым удовлетворением взвешивает предмет в своей руке. В его действиях клерк увидел лишь интерес к загадке, который он и намеревался нас возбудить.

– Уверен, что вы ни за что не догадаетесь, сэр, – сказал он. – Это американская схема. Два хитрых янки попросили ювелира принести драгоценности в отдельную комнату в ресторан «Келльнер», где ужинали, чтобы они могли сделать выбор. Все шло гладко, пока они не заговорили об оплате, но вскоре все уладилось, потому как они были слишком умны, чтобы просто предложить забрать с собой то, за что они не заплатили. Нет, они лишь пожелали, чтобы украшения, которые они выбрали, положили в сейф и хранили, пока не придут деньги. Они попросили лишь запечатать ценности в какой-нибудь коробке, чтобы ювелир унес их с собой и неделю-другую не открывал и не взламывал печать. Разве не вполне честное условие, как вы считаете, сэр?

– Более чем, – согласился Раффлс напыщенно.