Вор звездной пыли

Айша испытала мгновенное озарение. Она скользнула принцу за спину в тот момент, когда убийца с хрипом вытащил из плеча саблю. Мазен отшатнулся, сжимая окровавленную саблю трясущимися руками.

Айша была готова.

Как только Мазен на нее налетел, она обхватила его со спины руками и сжала держащие рукоять пальцы. Принц заледенел. Айша удивилась мягкости его рук в ее мозолистых ладонях. Она ощущала пальцами его отчаянный, лихорадочный пульс.

Отмахнувшись от всех этих впечатлений, она сосредоточилась на том, чтобы направлять клинок. Противник все еще не опомнился от первой раны, так что, когда они с Мазеном вонзили саблю ему в грудь, он не сопротивлялся.

Разбойник застонал, истекая кровью и испустил дух.

У Мазена так тряслись руки, что Айша с трудом их удерживала. Как только она отстранилась, он свалился, словно марионетка, у которой перерезали нитки.

– Принц?

Она шагнула ближе.

Он резко выпрямился. Казалось, его качает, словно пассажира корабля, как будто он пытался привыкнуть к бурным океанским волнам.

– Все хорошо.

Айша нахмурилась.

– Ты ведь уже убивал гулей, так?

Принц глубоко вздохнул.

– Да, – процедил он сквозь сжатые зубы.

Она пристально посмотрела на него, а потом вернула саблю.

– Тогда пошли. Найдем эту сокровищницу.

Она вытащила свою саблю из свежего трупа и зашагала по коридору. Принц последовал за ней.

Они прошли еще несколько разрушенных коридоров, увидели еще сколько-то пыльных фресок. Айша не привыкла заполнять молчание, однако попыталась успокоить явно пребывающего не в себе принца, вслух высказав предположение, что эти развалины когда-то принадлежали джиннам. Она надеялась, что эти размышления отвлекут его, возможно даже побудят рассказать одну из тех историй, которые его так занимают, однако принц Мазен не откликался. Он смотрел на свои руки. На красные пятна на них.

– Принц?

Мазен не отозвался. Глаза у него затуманились, смотрели в никуда.

Айша снова вспомнила его лихорадочный пульс. Его гладкие руки. Этот мужчина – не воин. Он пацифист. И возможно, защищая его, она его сломала.

Айша положила руку ему на плечо. Принц вздрогнул и поднял голову.

– Ты мне соврал, – заявила она. – У тебя не все хорошо.

– Да, – признал принц. – Да. Я же… – Он сделал глубокий прерывистый вдох. – Я только что убил человека.

Глядя на его сморщенное слезливое лицо, Айша поняла, что очень давно перестала горевать о своих жертвах, и ощутила в груди слабый укол боли.

– Если тебя это успокоит, то направляла саблю я.

Мазен засмеялся – тихо, уныло.

– Да. Потому что я – ничего не умеющий трус.

«Трус». Он опять повторил слово, которое она бросила ему в таверне. Похоже, оно ранило его неожиданно сильно. Она не подозревала, что сын политика может оказаться таким чувствительным.

Но ведь когда-то давно она тоже жила без брони.

– Мы все начинаем как трусы.

У Мазена вытянулось лицо. Айша приложила ладонь к его щеке, заставляя смотреть ей в глаза.

– Мы все боимся, принц. Героя от труса отличает только то, что герой забывает о своем страхе и сражается, а трус поддается ему и бежит. – В ней самой эти слова что-то освободили, хоть она и не могла бы определить, что именно. – Твой страх смерти не делает тебя слабым. Просто человеком.

Принц в кои-то веки сохранил полное молчание и только смотрел на нее широко открытыми глазами.

Айша со вздохом убрала руку. Это ведь он готов расплакаться, так почему же она чувствует себя такой ранимой?

– Мне не стоило превращать это слово в оружие, – промямлила она. – Я была неправа насчет тебя. Будь ты и правда трусом, ты бы бросил меня и сбежал.

Принц судорожно сглотнул. Глаза у него блестели.

– Потом сможешь плакать сколько угодно. Но не сейчас. Ты мне нужен.

Принц чуть заметно кивнул. Айша повернулась и пошла по коридору. Она была рада закончить этот разговор, вот только… Ей нужно было сказать еще одну вещь. Слово, которое вертелось на языке с того самого момента, как он ее спас.

– Принц?

– Да?

– Шукран.

Всего одно слово, но на сердце у нее полегчало.

Она чуть повернула голову – и успела поймать ответную улыбку.

– Афван.

Это едва ли можно было назвать разговором, и тем не менее казалось, будто они впервые поговорили друг с другом. Не как вор и принц, а как Айша и Мазен.

Может быть, именно поэтому им стало проще общаться, и, когда на ходу принц спросил ее о том, из-за чего Имад зол на Омара, она ответила ему правдиво. Она подтвердила, что Имад был в числе сорока воров султана и что Имад работал на принца, когда после смерти Шафии титул Короля перешел к Омару. Однако их товарищество было недолгим.

– Первым и последним приказом, который Омар отдал ворам султана, было захватить бесценную реликвию. – Она чуть помедлила, понимая, что следующее признание Мазена не порадует. – Ее проследили до лагеря бедуинов. И перебили все племя, чтобы до нее добраться.

Принц воззрился на нее в ужасе.

– Но почему?