Вор звездной пыли

Айша поспешила прогнать мысли о принце, пока они ею не овладели. Она всегда знала, что принц Мазен – козел отпущения. Однако это нисколько не уменьшало тяжести ее вины. Она у него в долгу за то, что он спас ей жизнь. И кроме того, его общество в итоге оказалось вполне терпимым. Даже приятным. А теперь она его предала, и он никогда ей этого не простит.

«Ты все еще можешь от всего этого уйти», – прошептала Воскреситель у нее в голове.

Айша сжала кулаки. Нет, не может. И не намерена этого делать.

«Ты обманула смерть – обмануть Короля будет проще».

– Хватит! – рявкнула Айша. Она не заметила, что произнесла это вслух, пока не поймала на себе хмурые взгляды Омара и Тавила.

– Снова голоса? – издевательски вопросил Тавил.

«Как же мне хочется его убить!» – прошептала ифрит.

В этом Айша была с ней согласна, однако подавила раздражение Воскресителя и заставила себя кивнуть.

Она глубоко вздохнула, когда Омар прошел мимо нее. Тавил последовал за ним, возмущенно пыхтя. В тот момент, когда его локоть соприкоснулся с ее плечом, Айша схватила его за руку. Жар – внезапный, яркий и злой – прошел по ее пальцам.

Тавил высвободил руку, сдвинув брови, но она заметила, как дернулась его щека: он скрипнул зубами.

– Имей в виду, – сказал он, – пусть мой Король и доверяет тебе, я – нет.

Айша проводила его взглядом. Шаги Омара и Тавила гулко прозвучали на тропе, которая вела под Песчаное море. Айша не знала, как могла существовать тропа под зыбучими песками, но внезапно ей стало страшно идти следом.

«Я тебе тоже не доверяю», – подумала она.

И только позже поняла, что эти слова адресовала не только Тавилу.

63

Лули

Они много дней шли через Песчаное море, и компас вел их по суровой местности. Так как тропы, шедшие по пескам, были очень узкими, они решили бросить коня там, где его сможет найти кто-нибудь с заставы. Даже без него путь оставался опасным. И тем не менее Лули была рада, что переход требовал от нее полной сосредоточенности, потому что, когда не была занята выживанием, она начинала горевать по Ахмеду бин Валиду. К концу каждого дня она была измучена физически и эмоционально.

И тем не менее сон от нее бежал. Закрывая глаза, Лули видела Ахмеда.

Ахмеда, кружащего ее по дивану. Ахмеда, с горящими глазами слушающего ее рассказ о последнем приключении. Она вспоминала его веселый смех, его сияющую улыбку. И помнила слово, наколотое у него на запястье: «мухлис». «Верный». Ей.

Эти воспоминания рвали ей сердце. Но, даже чувствуя опустошенность, Лули понимала – все это ничто по сравнению с горем Мазена. Как он ни старался приглушать свой плач, она слышала его рыдания. Только в последнюю ночь его слезы закончились, лицо посуровело. Она поняла, что он заковывает себя в броню. Готовится к тому, что их ждет.

В последнюю ночь они встали лагерем на стабильном участке посреди Песчаного моря. Кадир разжег огонь, достал из мешка остатки провизии и сказал:

– Завтра мы дойдем до лампы.

– Наконец-то, – проворчала Лули.

– Тот ифрит, что в ней, эти Риджа… – Мазен сел удобнее. В свете костра его золотистые глаза стали ярче, яростнее. – Что будет, когда мы их освободим?

Кадир пожал плечами.

– Я уже сотни лет не видел Риджа. Трудно сказать, что стало с их разумом в плену. Но из всех ифритов Риджа скорее всего будут искать мщения. – Повисла тишина. Кадир поджаривал над огнем полоски вяленого мяса. Немного помолчав, он добавил: – Если у них будет выбор, то, думаю, они скорее убьют твоего брата, чем тебя.

– Это не особенно успокаивает, – заметил Мазен.

Лули простонала:

– Да тут все не успокаивает.

Хотя внешне Лули оставалась спокойной, в душе у нее царила паника. Настоящее проблемой не было: она может бросаться в драку, при условии, что не надо думать о последствиях. Однако она не могла прекратить тревожиться о всевозможных «что, если».

Что, если Омар найдет лампу раньше них? Что, если он возьмет их в плен? Что, если ей все-таки удастся его убить? Убийство всеми забытого разбойника в отместку за родителей – это одно; но убийство принца, вознамерившегося занять отцовское место… Ей уже нельзя будет показываться в этой стране.

Кадир вздохнул.

– Не надо слишком много об этом думать. Что будет – то и будет.

Эти слова пробудили воспоминание: спокойную минуту на борту корабля. Лули улыбнулась.

– Мудрый совет, о могущественный джинн.

Кадир улыбнулся в ответ.

Мазен был явно озадачен.

– Вы двое всегда так спокойны перед гибельным предприятием?

– Фокус в том, чтобы изображать спокойствие, пока сам не поверишь, – объяснила Лули.

Это был совет Кадира, и никогда еще она так отчаянно за него не цеплялась.

На следующий день Лули двинулась вперед с компасом, медленно проходя повороты и следуя по извилистой тропе, и наконец остановилась. Стрелка компаса дергалась так яростно, словно в него вселился злой дух.

– Пришли, – сказал Кадир.