Читаем Вор звездной пыли полностью

Вор звездной пыли

Шафия не ответила. Она повернулась и пошла прочь, и свечи моргали и гасли, когда она проходила мимо них. Темнота кусала Мазена за пятки. «Не важен», – шептал мрак. Он отшатнулся и поспешил за матерью.

Сердце гулко стучало у него в ушах и пульсировало в глазницах. Он смутно ощущал странную тяжесть во всем теле и нарастающее давление в голове. Железные кольца у него на пальцах стали слишком горячими и тесными, а потом перестали ощущаться. Каждый раз, когда он моргал, его разум затуманивался все сильнее, пока не опустел полностью, если не считать тихого напева. Коридора больше не было. Оставалась только мать, еле слышно напевавшая:

Звезды, они горят в ночи

И освещают шейху путь…

Мазен не знал слов, но обнаружил, что подпевает, прикрыв веки, наслаждаясь странной ностальгией, которая его охватила.

Они проходили по залам, расцветавшим у него на глазах. Только что они были в паутине и пыли, а в следующий миг на стенах разворачивались причудливые гобелены и под ноги ложились пышные ковры. Они вошли в диван, где скелеты сидели наш пиалами, полными жуков. Однако когда Мазен поравнялся с ними, скелеты превратились в живых людей, приветственно поднимавших свои чаши и восклицающих: «Спаситель! Спаситель!»

Ему не раз хотелось высказать свои вопросы. «От чего я вас спасаю?» – хотел он узнать. Или, возможно: «Как получилось, что ты жива, ума?» Однако желание пропадало, как только мать начинала петь.

Песня продолжала звучать у него в голове долго после того, как она остановилась, продолжала притуплять его мысли, когда мать нарушила тишину:

– Ты знаешь историю Королевы Дюн, Мазен?

Мазен услышал слова, но почему-то не смог уловить их смысл. Он улыбнулся, надеясь, что это окажется должным ответом.

Его мать улыбнулась в ответ. Это была все та же веселая улыбка, которая всегда возникала у нее на лице, – та, от которой в уголках ее рта появлялись ямочки.

– Она может осуществить твои желания. Даже невозможные. – Шафия остановилась у винтовой лестницы, уходившей в темную башню, и стала подниматься по шатким деревянным ступеням. – Но у всех желаний есть цена, – добавила она. – У Королевы будет к тебе просьба. Ты должен на нее согласиться, и тогда она исполнит твое заветное желание.

«Если ты пожелаешь, я могу даже воскресить мертвых».

Низкий, но мягкий голос ласкал его разум.

При этом звуке сердце у Мазена дрогнуло. В глазах помутилось, и мать исчезла. На ее месте возникло долговязое бледное существо с длинными руками и ногами и провалами вместо глаз. Оно заговорило с ним голосом его матери:

– Ты мне поможешь, правда, Мазен?

Мазен открыл рот, чтобы ахнуть, чтобы завопить, но тут тихая песня зазвучала снова, прогоняя его страхи. Существо исчезло: перед ним снова стояла мать, тревожно хмуря брови.

«Конечно, я тебе помогу, ума».

Она широко улыбнулась.

– Я знала, что ты меня не подведешь, Мазен.

Он заморгал, не заметив, чтобы эти слова были произнесены вслух. Но, конечно, это значения не имело: мать всегда умела читать по его лицу…

Он замер. Он забыл, что находится в теле Омара. Тогда как же…

– Мы пришли. – Она указала на бронзовые двери на лестничной площадке. – Помни, что я сказала. Если ничем не пожертвуешь, ничего не получишь.

Мазен медлил. Странный туман снова забирался ему в голову, не давая формировать мысли. Тут мать положила руку ему на плечо – и его сосредоточенность окончательно растворилась.

– Верь, Мазен. – Она сказала это заговорщическим шепотом. – Не все, что у нас украли, должно оставаться украденным.

Мазен отвернулся. Сделал глубокий вдох. И медленно пошел к дверям.

Он был хорошо знаком с потерями. Он потерял мать. Потерял свободу. А сейчас даже потерял свою личность.

«Я могу ее вернуть, – проговорил напевный голос у него в голове. – Могу вернуть твою мать».

За дверями оказался круглый зал, освещенный гаснущими факелами. Быстрый ветерок пробирался в трещины ветхих стен, колыша красно-коричневые занавеси. Если не считать шорохов, тут было неприятно тихо. Пустой круглый зал с растрескавшимися стенами.

Мазен шагнул внутрь и услышал хруст.

Посмотрев вниз, он увидел на плитках пола кости. Он смутно сознавал, что это зрелище должно его взволновать. Что, наверное, оно должно было стать причиной озабоченности. Однако ему некогда было тревожиться, так что он отложил это открытие, чтобы осмыслить позднее, и продолжил путь к каменному постаменту, возвышающемуся над морем костей. На постаменте лежал венец – кольцо искусно вырезанных золотых черепов. Какой-то уголок сознания Мазена недоумевал, почему его тянет сюда, однако он не позволил себе задержаться на этой мысли, потому что знал: венец осуществит его желания. Достаточно только взять его, и…

«И я снова стану Королевой».

Шагая к постаменту, Мазен начал напевать. Кости зашептали, когда он потянулся к золотым черепам. «Королева, Королева, Королева». Это слово пульсировало у него в теле. В кончиках пальцев.

Он ухватил венец из черепов.