Воровка

Едва я спустилась непосредственно в шахту для добычи опасного минерала, как меня сразу же настигла агрессия, но не внутренняя, а внешняя – отдельные рабы мужского пола, которые оказались там несколько раньше, уже успели хорошенько надышаться этой розовой гадостью и встретили нас готовые если не слиться воедино, то хотя бы просто развлечься. Однако мы не хотели ни того, ни другого. Наша сила была в сплочённости, и хорошо, что среди моих товарок по несчастью не оказалось ни одной последовательницы Нариадны. С ними любая задумка по защите от похотливых рабов запросто могла провалиться.

Достаточно маленькой бреши, чтобы в наш стан хлынули враги…

Не без труда пробив путь к небольшой тупиковой ветви, мы потом и кровью очистили её от мужчин, а затем приступили к обязательной работе, оставив сменное дежурство в конце коридорчика.

Вскоре, как и ожидалось, полириний достал и нас. Некоторое подобие удовольствия действительно присутствовало, но на фоне зудящей в сердце злобы оно практически не ощущалось. Я чувствовала яркие приступы жара, желание крушить и ломать, хотела слышать крики, причинять боль… Понятное дело, яд воздействовал не только на нас. С каждым часом мужчины становились всё настойчивее, а мы прогоняли их со всё большим наслаждением, в перерывах целиком отдаваясь добыче наркотика, чем лишь усиливали свои страдания. После каждого выплеска накопленного раздражения накатывало приятное блаженство, через какие-то жалкие минуты сменяясь апатией… И эти бесконечные прыжки представляли поистине ужасное испытание как для разума, так и для тела! Душа буквально разрывалась на части, не в силах справиться с постоянными эмоциональными перепадами.

Наконец, после очередного приступа эйфории, на меня накатила смертельная усталость, а с ней кончился и безумно длинный рабочий день. Вряд ли это можно считать совпадением, скорее, чётко выверенной схемой, но тогда мне было совсем не до размышлений.

Стоило признать, в моём плане спасения имелся один огромный изъян – думать под воздействием полириния оказалось практически невозможно. Собственно, как и после него.

Бросив свой молот там же, где меня застал протяжный гудок, абсолютно никакая я выползла наверх, кое-как запихнула в себя очередную питательную плитку и плашмя рухнула на лежанку.

В голове было совершенно пусто.

– Что, совсем плохо? – сочувствующе поинтересовалась Шариала.

– Ужасно… – натужно выдавила я, не способная ни на что большее.

– Да, на пятом ярусе приходится труднее всего, – понимающе кивнула моя соседка. – Но завтра тебе будет ещё сложнее, так что отдыхай.

– А что будет завтра? – не желая напрягать свой разжиженный мозг, спросила я.

– Узнаешь, – махнула рукой Шариала. – Отдыхай.

И я безразлично закрыла глаза, соглашаясь с собеседницей.

Действительно, зачем дёргаться и пытаться что-то разузнать, когда скоро всё выяснится само?.. Уж лучше поспать, чем так бездарно тратить время.

Мои мысли не расходились с делом, и я почти успела задремать, когда из состояния блаженства меня неожиданно выдернул тихий голос соседки:

– Да, похоже, я снова ошиблась… Ты ничуть не сильнее других девушек. Но не волнуйся, это ещё не значит, что ты хуже. Напротив, порой мне кажется, что относиться к большинству – это благо. Благо, которое мне недоступно. Возможно, ошибочно именно моё стремление всё осознавать, а плыть по течению без понимания происходящего на самом деле не так уж и плохо…

Спокойный безэмоциональный голос Шариалы убаюкивал. Я не уловила практически ничего конкретного, упустив большую часть смысла, но моему мозгу хватило и оставшегося. В голове сами собой всплыли картинки вчерашних замученных женщин, которых уже ничего не интересовало. Я будто представила себя со стороны – несчастную усталую девушку, лежащую на тонком матрасе, словно растёкшийся кисель… И представленное мне сильно не понравилось.

– Нет! – резко подпрыгнув в воздух, воскликнула я. – Я не сдамся!

Моя соседка неопределённо ухмыльнулась, но промолчала.

– Я справлюсь! – пообещала твёрдо и сосредоточилась на сегодняшнем утре, для пущего эффекта прижав ладони к вискам.

Просидеть так пришлось довольно долго, не позволяя себе отвлечься ни на секунду, пока в голове наконец-то не развеялся весь туман, а события этого дня не выстроились в хронологическом порядке.

Усталость как рукой сняло.

– Кто он такой? – в упор посмотрев на собеседницу, спросила я.

– Кто?

– Тот мужчина, что вызвался меня проучить. Он же не охранник, верно?

– А, ты вспомнила…

Я кивнула.

– Знаешь, здесь многие браконьеры в перерывах между работой помогают следить за добычей полириния, потому характер большинства мне знаком, но этот человек до сих пор остаётся для меня загадкой. Непонятно, что ему нужно, о чём он думает, что чувствует… Мне даже неизвестно его имя. Поэтому донесу лишь факты. Он невероятно силён и ловок, не боится рисковать, а его отличительной чертой является множество шрамов по всему телу – видать, успел многое испытать и через многое пройти. И его, кстати, очень уважает Патрик.

– Да, я обратила внимание. Только это больше похоже на страх…

Шариала пожала плечами.