Воровка

– Не всякому. Как я уже сказала, среди охранников встречаются любители полириния. А суметь избежать их внимания – это целая наука, основами которой я готова поделиться. Хотя сопротивление в любом случае не сделает лучше – даже в шахтах, когда мужчина вдруг захочет женщину, проще дать ему сразу и потерпеть несколько минут унижения, чем испытать на себе выплеск неконтролируемой агрессии толпы морально и физически возбуждённых мужчин.

– Ладно, мы всё поняли и прониклись, – высказалась за всех самая скептическая пленница. – Давай к делу.

– С удовольствием, – улыбнулась Нариадна. – В первую очередь вам надо следить за собой. Опрятный вид – залог внимания. Агрессивным представителям в основном плевать на внешность, физическое состояние и чистоту одежды, а вот остальным гораздо приятнее иметь дело с привлекательными женщинами. Поэтому ухоженный вид повышает шансы на жизнь.

Все закивали.

– Затем, как я уже говорила, покорность и послушание. Во всём. Наказания за малейшие проступки здесь очень жестоки, у надсмотрщиков нет причин беречь рабов, а за хорошее поведение можно попасть на кухню, где есть вода для умывания, или в уютную комнату с тёплой постелью, чистой одеждой и даже душем… Ну, и мужским телом в довесок, без этого никуда.

Одна из девушек решительно встала:

– Я не собираюсь торговать своим телом. Мне оно слишком дорого.

– А для кого ты собралась его беречь?.. – невинно поинтересовалась Нариадна. – Если не выживешь, то можешь не дождаться спасения, на которое здесь надеется каждая разумная женщина, пусть даже его вероятность очень мала. Зачем тогда заботиться о своём теле? Или ты думаешь, что при изнасиловании оно пострадает меньше?

– Меня больше волнует психологический аспект.

– О! – усмехнулась Нариадна. – С полиринием можешь забыть о нём навсегда.

– По крайней мере, я буду бороться, и моя совесть будет чиста, – отрезала рабыня и ушла в другой конец барака.

– Ну что ж, – пожала плечами лектор, – она сделала свой выбор, тут мы уже бессильны что-либо изменить. Нам хотя бы выпал шанс обеспечить себе некий комфорт, а вот мужчинам и этого не дано. Поэтому продолжим…

И Нариадна начала углубляться в какие-то подробности, плавно перейдя на личности уже знакомых нам охранников, их предпочтения, предостережения, да откровенные примеры своих и чужих утех с ними…

Я слушала её вполуха. По описанию никого из надсмотрщиков я узнать не смогла, соответственно, оказалась не в состоянии что-либо запомнить, а от конкретики меня попросту воротило. Нет, я не пуританка и никогда ей не являлась, но сама идея бороться через поражение мне не нравилась. В моём характере было сражаться до последней капли крови, стоять против системы в открытую, не сдаваться, искать лазейки, думать, надеяться на удачу, в конце концов, но никак не притворяться. Хотя, стоило признать, порой это единственный выход… Однако в тот день я видела вокруг множество живых, пусть и несколько потрёпанных женщин. Поражённых наркотиком, но никак не побеждённых.

Немного подумав, я молча встала и пересела на свободный лежак рядом с оборванкой, которая ещё в самом начале подкупила меня своей прямотой. Основное из лекции Нариадны я уже вынесла и не видела смысла слушать её дальше.

Никто не сказал мне вслед ни слова.

– А вы не знаете, как отсюда выбраться? – без предисловий спросила я.

Женщина горько усмехнулась:

– На «вы», прям как к королеве… Ты из благородных, что ль?

– Нет, совсем нет. Наоборот, я, можно сказать, с самых низов…

– Самые низы здесь, – недослушав, грубо отрезала моя собеседница. – И отсюда никак нельзя сбежать.

– А то, что предлагает Нариадна?.. – поинтересовалась я, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Лишь продлевает наши мучения, – подтвердила мои подозрения женщина и повернула ко мне своё усталое лицо. – Это не панацея от всех бед. Что им, что нам одинаково не повезло.

Вот тут-то я окончательно осознала – даже если моей карьере на Мерите и не пришёл конец, то конец жизни, похоже, резко приблизился… Но возвращаться в толпу шлюх всё равно не хотелось. Был какой-то порог, который я не могла преодолеть. Именно потому в своё время пошла по кривой воровской дорожке, а не прямиком на панель или в публичный дом.

– Мы сможем отсюда выйти, только если кто-нибудь, наконец, соберётся нас спасти, – с изрядной долей сарказма подытожила оборванка.

Она понимала, что это безнадёжно, и я полностью разделяла её мнение. Никому не было до нас никакого дела. Мою метку заглушили до того, как она послала сигнал Лаулю, а оставить другие я банально не успела…

Вот такая горькая правда.

ГЛАВА 13. Будущее

Утром в наш барак, не утруждая себя соблюдением тишины, вломился мужчина в грязной, местами даже рваной одежде. Его лицо пересекал глубокий застарелый шрам, начинающийся где-то над ухом и незаметно исчезающий под подбородком. И это уродство придавало даже самому милому выражению отталкивающий оттенок тёмных намерений.

– Говорят, у нас пополнение? – сально усмехнулся он, оглядывая сонно поднимающихся со своих лежаков женщин.