Воскрешающая

Даже братья, не зная, чем себя занять ходили туда−сюда по кораблю, изредка односложно отвечая на вопросы друг друга. Казалось, они уже выяснили всё, что их волновало, и теперь больше молчали, погрузившись в себя.

Мне не нравилась тягостная атмосфера, царившая на корабле. Осточертело одиночество, неизменно всюду преследовавшее меня. Первое время меня развлекало общество Донга. Он с упоением рассказывал о своей жизни, о работе, тактично не упоминая о Татхенгане. Его живо интересовало всё новое, что появилось в мире, а также волновали многие проблемы развития человеческого общества. О собственном будущем он старался не думать, но я чувствовала, что он его боится. Мне и самой порой казалось, что жизнь моя кончилась. Тупик.

Вообще, как мне дальше жить?

Будущий Король вернётся на родину, займёт трон – я была в этом уверена процентов на восемьдесят, будет обременён властью… Его судьба ясна, как день.

А я? Куда податься слепой, молодой женщине? Ведь я не смогу вести прежний образ жизни. У меня нет корабля, а если бы и был, то это ничего не меняет – я не смогу им управлять. Мне предстоит навсегда проститься с излюбленным местом жительства пиратов, торговцев и отшельников – бесконечным космическим пространством.

Глава 20

Возможно, мне повезёт, и какой−нибудь пассажирский космолайнер довезёт меня до галактики Синего Веера, и я поселюсь на взятой в аренду планете. Потом я буду тратить миллиардные суммы на обустройство своей планеты, если она мне понравится. Хотя зачем мне теперь безжизненная планета?

Можно найти кого−то кто станет выполнять мои прихоти, но нет гарантии, что он однажды не наложит лапу на моё состояние или не прихлопнет меня каким−нибудь экзотическим способом, не оставив улик.

Общество Донга мне вскоре наскучило. Мной овладела апатия. Теперь свобода не казалась даром божьим, исцелением всех моих бед. Всё чаще воображение рисовало чудовищную картину моего будущего, от которой меня пробирал озноб: «Лануф Ричард−Анна, встаньте! Верховный Межгалактический Суд постановил: за организацию и подстрекательство к совершению террористического акта, назначить наказание в виде пожизненного лишения свободы в астероидной колонии строгого режима с принудительными работами сроком на двадцать лет, с конфискацией имущества и обезличиванием всех имеющихся счетов в пользу судебной инстанции. Приговор привести в исполнение немедленно! Уголовное решение Верховного Межгалактического Суда является окончательным и обжалованию не подлежит!».

…И где−то в первых рядах, сохраняя невозмутимое выражение лица, сидит Татхенган. Я буду чувствовать на себе его холодный взгляд и может быть даже радоваться, что не смогу его видеть.

Думаю, он не решится напасть на колонию, чтобы похитить меня и насильно вернуть зрение. Может быть, к тому времени его покинет мысль выполнить свой проект. И будет тогда до конца дней меня утешать осознание того, что мне удалось избежать кабалы паучьего султана с планеты Дордодотернзис и навсегда избавиться от дара воскрешения.

Если подумать, разве может со мной произойти что−то более страшное, чем рисует воспалённое бессонницей воображение?

Вот такие мысли и видения преследовали меня даже тогда, когда произошла стыковка кораблей, и мы приблизились к выходу из Внутреннего Космоса. За это время я переговорила со всеми командирами. Они заверили, что принимают моё решение, и поступят на службу Тредоку, хотя бы для того, чтобы приспособиться к новой жизни.

Помню перед окончанием последнего совещания, которое состоялось за час до прыжка, я велела раздать видео рекомендации командирам. Хоршерд, в порыве чувств, крепко пожал мою руку, а потом вдруг поцеловал её:

− Я восхищаюсь вами! Я хочу проститься заранее, потом будет некогда. Чтобы не произошло в будущем, я всегда буду предан вам. Я явлюсь на зов сразу, как только позовёте, − пообещал он, осторожно опуская мою руку.

− Может, когда и свидимся, – проговорила я. – Мне приятно было иметь с вами дело. Прощайте, друзья!

− Прощайте, Лануф, − произнёс Шерк. – Если я увижу, что на рекламных щитах мегаполисов или космодромов наши портреты, с надписью: «Их разыскивает космопол». Я их уничтожу, чтобы никто не разыскал даже наши следы. Я обещаю, что ваш покой не будет нарушен охотниками за вознаграждением.

− Я верю тебе, Шерк. Желаю вам удачи! Прощайте!

− До встречи, − стали прощаться присутствующие, покидая каюту.

Последнее совещание не могло быть долгим, нас звали дела: необходимо было подготовиться к межкосмическому прыжку, проверить показания приборов, устранить неполадки, если такие вдруг возникнут. Основное беспокойство вызывал не сам прыжок в целом, а его заключительная часть: тот момент, когда сопротивление Внутреннего Космоса у самого выхода – здесь оно имеет наибольший коэффициент – внезапно перестаёт действовать. Тогда пристыковавшиеся корабли, словно пробка из−под шампанского вылетят из Чёрной Дыры, и любые столкновения даже с небольшим метеоритом могут грозить серьёзными неприятностями.