Воскрешающая

Было в его голосе что−то такое, что сразу выдавало его. Мне стало интересно, зачем он является на зов вместо Будущего Короля – своего брата? В тоже время, если на зов отвечал Нацтер, я сразу понимала, что его брата поблизости нет, иначе Иштер не позволил бы себе не явиться, а уж тем более промолчать, видя, что брат пытается занять его место.

Однажды я нарочно спрятала трость и, услышав одиночные шаги, изображая беспокойство, принялась её искать.

− Будущий Король, это ты? Помоги мне трость найти. Я без неё как без рук.

− Я сейчас её найду, − это был Нацтер.

− А где твой брат? – спросила я, делая вид, что не догадываюсь, кто передо мной на самом деле. Поскольку парень мог читать мысли даже лучше, чем это делал Иштер, мне пришлось потрудиться, чтобы не разочаровать его.

− Я его с обеда не видел. Кажется, он собирался с кем−то из экипажа сыграть в голографический бой с монстрами. Последнее время его тянет вспомнить детство. А вот и твоя трость!

Изобразив вздохом облегчение, я приняла из его рук такую необходимую мне вещь и попросила его побыть со мной.

− Мы давно не разговаривали по душам, − как бы между прочем сказала я.

Нацтер принял мою игру. Я услышала, как он сел в кожаное кресло и приготовился меня слушать.

Да, только я не собиралась раскрывать перед ним свою душу. В мой план входило понять намерения Нацтера и действовать потом в соответствии с ними.

− Вы что−то в последнее время порознь ходите, − проговорила я, переходя через комнату к софе. – Поссорились?

− Нет, не поссорились. Повода не было. Что ты думаешь о моём брате? Как он тебе?

− Хотелось бы на него взглянуть. Мне трудно судить о ком−либо объективно, не имея возможности посмотреть ему в глаза. Я почему−то не очень−то верю в его благородный поступок.

− Ты находишь его благородным? По−моему, просто человечный, – естественно Нацтер пытался уменьшить значимость своего поступка, его брат поступил бы иначе. Во время беседы я старалась не допускать мозг к анализу услышанных фраз.

− Что тебя беспокоит? – поинтересовался собеседник, после небольшой паузы, потраченной на прослушивание моих мыслей.

− Я не знаю, чего ждать на твоей планете. Как воспримут моё появление твои подданные? Может мне остаться на орбите?

− Тебе обязательно надо присутствовать на коронации, − убеждённо произнёс Нацтер.

− Для чего?

− Дарьян сказал, ты должна там быть.

− И давно он тебе об этом сказал?

− Сразу, как только мы покинули Внутренний Космос, − было ясно, что он врёт. Ведь он не может слышать голос Бога, тогда зачем я должна ступить на Дарьяндес?

− Скажи честно, что ты задумал… Нацтер?

Паренёк вздохнул.

− Ты давно догадалась, что это я?

− Сразу. Кстати, ты давно пытаешься оказаться на месте брата. Для чего?

− Вас связывают узы дружбы, что мне захотелось узнать, на чём она основана.

− Просто мы много пережили, а неприятности, как известно, делают сплочённее.

− Я не имел друзей. Не испытывал в них необходимости, и не представляю, что это такое.

− Если хочешь, я буду твоим другом, − искренне предложила я.

− Правда? – недоверчиво переспросил Нацтер.

− Только обещай больше не врать мне и не строить козни.

− Клянусь!

− Ну и что ты теперь чувствуешь?

− Мы друзья – это здорово! Скажи, как ты нас отличаешь?

− По голосам, − ответила я, улыбнувшись.

− Иштер рассказал, что с тобой произошло. Это так ужасно… Если бы не моё желание вернуть к жизни людей, которых тебе пришлось оживить, ты была бы зрячей. Это всё моя гордыня!

− Не бери в голову. Ты выполнял свой долг. И всё уже в прошлом. Давай забудем о плохом. Не вини себя. Так должно было случится.

− Да, конечно… Я должен идти.

Я молча кивнула. Нацтер тихо выскользнул из каюты, и вскоре стихли вдали коридора его торопливые шаги.

Удача была на нашей стороне. Возможно, именно ею объясняется благополучность нашего полёта, несмотря на обилие кораблей, то и дело появляющихся в зоне видимости даже невооруженным глазом.

Вторая Смешанная галактика была практически полностью изучена и использовалась, вряд ли меньше, чем Солнечная система. Пожалуй, по пригодности планет к жизни она могла претендовать на первое место. В ней солнц было в десять раз больше, чем во всех остальных, известных человечеству галактиках.

Жаль, что я была лишена возможности созерцать красоты этой галактики – самой светлой из всех. Не видела я цветных туманностей, фиолетовых призраков, давно сгинувших по воле вселенной планет, сверкающих в лучах солнца золотых астероидов, радужных газообразных сфер, формирующих планеты и так далее.

Но я старалась не придавать своему физическому недостатку, мешающему полноценно наслаждаться жизнью, большого значения и не впадать в апатию.

Большую часть свободного времени – уж его−то у меня было больше, чем когда−либо раньше – я сидела за переговорным устройством. Не ввязываясь в разговоры пилотов, я старалась быть в курсе событий, будораживших человечество.

Несомненно, меня интересовали новости с Земли, но даже особо словоохотливые пилоты не могли удовлетворить мой интерес. Они либо не знали новостей, либо новости уже устарели.