Воскрешающая

− Двери закрылись, − дрожащим от волнения голосом сообщила королева−мать, не переставая сжимать мою руку.

Я не слышала, как это произошло.

«Сколько ждать?», − мысленно спросила я королеву.

− Несколько минут, может дольше. Двери сами откроются, и мы всё узнаем. Лануф, я должна утешить мужа. Он хорошо прячет свои мысли, но я−то знаю, что он переживает.

− Да, конечно, идите. Со мной ничего не случится.

− Я побуду с Лануф, мама, − отозвался Нацтер. – Нам тоже есть о чем поговорить.

Королева нас оставила. Окликнув мужа по имени – Фроуд, она попросила его прогуляться с ней вокруг Храма, на что король молча согласился.

− Ты хотел о чем−то поговорить? – спросила я, стараясь скрыть нежелание с ним разговаривать.

− Ты сказала, что мы друзья…− с ноткой иронии произнес паренёк.

− И что?

− Разве можно сомневаться в друзьях? Разве я давал тебе повод во мне сомневаться?

− Я злюсь на этот обычай. Он кажется мне жестоким.

− Нет, ты злишься на то, что первым ушёл в Храм принц Иштер, не надо не отрицай этого.

− Я не хочу тебя обидеть своими подозрениями, − мне всё труднее было с ним разговаривать.

− Я вряд ли смогу тебя убедить в обратном, но объясню, почему Иштер ушёл первым. Мы ещё при возвращении на Дарьяндес пытались решить, кто из нас назначит день, и кто первый войдёт в Храм. Вот поэтому мы иногда подолгу не общались. Однажды я попросил его дать мне право назначить день, мне хотелось уйти пораньше к Дарьяну. Я боялся, что передумаю за сто дней, а я знал, что именно сотый день выберет брат. Тогда Иштер сказал, что он войдёт первым, так как знал, какой день я выберу. Даже не знал, догадывался. На этом и порешили. Поверь, Лануф, я пытался его отговорить, мы едва не принялись драться, но он стоял на своём: либо я называю день, а он первым идёт к Дарьяну, либо всё с точностью наоборот. Он глупец, если думает, что сможет упросить Бога изменить обычай. Этим он только всё усложнит.

− Прости. Прошло слишком мало времени для того, чтобы я могла забыть недавний кошмар. И у меня нет его, чтобы узнать тебя поближе. Я даже не могу посмотреть на тебя. Хоть я и понимаю, что ты копия брата, но ты другой. Ты мне кажешься слишком взрослым, и это меня беспокоит. Я не хочу, и поверь, никогда не хотела, чтобы ты уходил. Так не должно быть!

− Но так будет. Я не собираюсь тянуть.

− Но почему? Ведь должен быть другой выход.

− Я не хочу, чтобы он был. Я должен уйти.

− Но разве справедливо лишать родителей сына? Все неправильно! Неправильно!!! – я чуть не оступилась, вовремя спохватилась и убрала ногу с края ступеньки.

− Не мы придумали такой обычай. Мы должны лишь ему беспрекословно подчиняться. Я же добровольно сделал свой выбор.

− Я раскаиваюсь в том, что моя нога ступила на эту планету!

− Храм открывается… − таинственным голосом сообщил Нацтер и вдруг радостно воскликнул: − Иштер идёт! Сейчас узнаем, что ему сказал Дарьян.

Иштер приблизился. Не обращая внимания на вопросы брата, он молча взял меня за руку и удивлённым голосом вымолвил:

− Дарьян ждёт… тебя.

− Меня? – я удивилась не меньше его, − он, что, решил забрать меня к себе?

− Я не знаю, что задумал Дарьян, но ты не обязана идти. Ты не рождена на этой планете, и он не вправе требовать.

− Но я оказалась здесь. Судя по тому, что ты утверждал, будто он спас меня, сделав тебя лишь своим орудием, получается, что я должна чувствовать себя обязанной ему. Исходя из этого и того, что он в любое время может повлиять на моё дальнейшее здесь пребывание, я делаю вывод, что выбора у меня нет.

Иштер в подтверждение моих слов лишь крепче сжал мою руку.

− Веди меня, − равнодушно попросила я.

Где−то у входа паренёк опустил мою руку, сказав, что дальше я должна идти сама. Я мысленно сказала: «Прости, если не вернусь».

Братья промолчали.

Я прошла шагов десять вглубь Храма и услышала, как, тихо шурша, закрываются за спиной двери.

Не останавливаясь, я прошла ещё несколько шагов. Вокруг было тихо, как в склепе. Чем дальше я шла, тем сильнее становилось чувство, что идти нет смысла. Откуда−то сверху до меня долетел сильный порыв тёплого ветра. От неожиданности и внутреннего ожидания чего−то необычного, у меня по спине пробежали мурашки. Волосы, выскользнув из заколок и шпилек, разметались по спине.

Я остановилась.

Мне вдруг показалось, что всё это шутка, фарс и никакого Бога здесь нет. Ведь если бы он был, то почему он молчит? Вообще−то, я осведомлена в вопросах общения с Богами, но никогда ещё не общалась с ними лично. От людей требуется волевая отстраненность от земных забот и успокоение мыслей, для достижения которых полагалось читать молитвы, а иногда и приносить жертвы.

Читать молитвы я не собиралась. Кроме «Отче наш…», я ни одной не помнила. Не думаю, что молитва, предназначенная другому Богу, сможет удовлетворить Дарьяна. А насчёт жертвоприношений, то подобный способ в этом мире не практиковался.

− Эй, Дарьян! Я на контакт не напрашивалась! Если звал, говори, чего надо. Иначе, считаю до десяти и ухожу.

В ответ донеслось лишь приглушенное многоголосое эхо собственных слов. Ветер куда−то исчез. Вновь стало тихо…