Восстание против современного мира

Прежде всего следует отметить существовавшее в средневековой Европе различие между феодальной и рыцарской аристократией. Первая была связана с землей и верностью —fides —конкретному суверену. Рыцарство же представляло собой надтерриториальную и наднациональную общность, члены которой, посвятившие себя воинскому служению, не имели родины и приносили клятву верности не конкретной личности, а, во-первых, особой этике, основополагающим ценностями которой были честь, правдивость, мужество и преданность,

[258] и, во-вторых, духовной власти универсального типа, каковой была власть Империи. Рыцарство и великие рыцарские ордена христианского мира были для Империи тем же, что священство и монашество для церкви. Рыцарство не носило строго наследственного характера —рыцарем можно было стать

. Для этого требовалось, чтобы претендент на рыцарское звание совершил определенные деяния, которые доказывали бы его героическое презрение к жизни и так называемую двойную верность. В древнейших формах рыцарского посвящения рыцарь напрямую возводился в рыцарское звание другим рыцарем, без участия священника, как если бы непосредственно в самом рыцаре наличествовала некая сила —можно сказать, «подобная флюиду», —способная порождать новых рыцарей путем прямой передачи. Следы подобных ритуалов прослеживаются также в индоарийской традиции — «воины, посвящающие воинов». [259] Позднее возник особый религиозный обряд рыцарского посвящения

[260] .

Но это не всё. Можно указать на еще один, более глубокий аспект европейского рыцарства. Начнем с того, что рыцари посвящали свои героические подвиги в том числе и женщине, и культ женщины в целом в европейском рыцарстве был развит настолько, что иногда обретал, казалось бы, абсурдные и даже болезненные формы, если воспринимать его буквально. Одним из самых распространенных мотивов среди рыцарей было принесение клятвы безоговорочной верности женщине

, и, согласно «теологии замков», не было никаких сомнений в том, что рыцарю, погибшему во имя своей «дамы», уготована та же участь блаженного бессмертия, что и крестоносцу, павшему в битве за освобождение Храма Господня. По сути, верность Богу и верность женщине рассматривались как равноценные вещи. Можно также отметить, что в соответствии с некоторыми обрядами «дама» новообращенного рыцаря должна была разоблачить его и препроводить в купальню, чтобы он очистился перед посвящением в рыцарское звание. [261] С другой стороны, герои довольно скабрезных приключений с участием «женщин», такие как Тристан и Ланселот, в то же время были рыцарями короля Артура, посвятившими себя поискам Грааля, членами того же ордена «небесных рыцарей», к которым принадлежал гиперборейский «рыцарь Лебедя».