Восток, Запад

Гордый, но все же проситель; высоко держит голову, но часто ее склоняет. Бесстрашный, он не стыдится заискивать перед сильным; дерзкий, порой даже грубый, завоевывает сердца благодаря обаянию и становится фаворитом. Разумеется, с возрастом Колумбу кланяться приходится чаще, независимость вольного волка поистерлась до дыр. Как и его башмаки.

– Он надеется? На что он надеется?

Начнем с очевидного. Колумб надеется подняться на самый верх. Украсить свой шлем знаками королевской милости, подобно герою рыцарского романа. (Шлема Колумб не носит.) Надеется добыть денег на три прекрасные каравеллы: “Нинью”, “Пинту”, “Санта-Марию”; надеется в тысяча четыреста девяносто втором отправиться в плавание в тумане морском голубом. Однако, прибыв ко двору на первую аудиенцию с королевой, которая сама соизволила поинтересоваться, чего же ему более всего нужно, он склонился в ответ к оливковой ручке и, при виде огромного камня в перстне, ее знака власти, едва не утратив дар речи, выдохнул лишь одно, очень опасное слово:

“Овладеть”.

* * *

– Ах, косноязычный иностранец! Ах, дай бог с ним терпения! “Овладеть”, скажите пожалуйста! И ведь ходит за ней по пятам, шаг за шагом и месяц за месяцем, все ждет, вдруг поймает удачу. Неловкие письма, медвежьи серенады под створчатым ее окошком, которое из-за них ей приходится закрывать, лишая себя удовольствия впустить освежающий ветер. У нее есть занятия и поважнее – завоевывать мир, например, ну и тому подобное, – кем он себя возомнил?

– Иностранцев можно травить, как волков. Можно забавляться, отпуская намеки, которых – в силу недостаточного знания языка – они все равно не поймут. Однако приходится помнить, что держать под рукой несколько иностранцев считается de rigueur

[27]. Своим присутствием они создают атмосферу этакой космополитичности. А поскольку они часто бедны, то готовы браться за любую грязную, но совершенно необходимую работу. Кроме же всего прочего, они предостерегают нас от гордыни, постоянно напоминая – принять это, правда, непросто, – что существуют на свете места, где и мы окажемся иностранцами.

– Но все же так говорить с королевой!

– Иностранцы забывают, где их место, поскольку давно покинули дом. Пытаются через какое-то время вести себя с нами на равных. Разумеется, это риск, но он неизбежен. Разумеется, наша строгость терпит ущерб от их поистине итальянской цветистости. Не замечайте – отведите глаза, отклоните слух. В сущности, они безобидны, а если вдруг кто и зайдет дальше, чем следует, то, как правило, непреднамеренно. Королева, будьте спокойны, знает, как ей следует себя вести.

* * *

Колумб при дворе Изабеллы быстро приобретает репутацию придурка. Одевается чересчур ярко и пьет чересчур много. Изабелла после удачной кампании торжествует победу – одиннадцать дней подряд в Испании звучат псалмы и суровые проповеди. Колумб бродит вокруг собора, размахивает бурдюком. Устраивает безобразия.

– Только посмотрите на него: пьяный в стельку, лохматый, трясет большой своей головой, в которой нет ничего кроме дури! Дурак с блестящими глазками – мечтает о золотых кущах, которые якобы ждут его за гранью Западного Предела!

“Овладеть”.

* * *

Королева играет с Колумбом.