Воздается по вере. Грехи имеют свою цену. Книга третья

Внутри у Марии все насторожилось. Она сделала непонимающее выражение лица.

– Как это без имени? Мы назвали сына Иваном.

Павел Федорович едва не поперхнулся от неожиданности.

– Как это Иваном? А меня спросили? – гневно произнес он сквозь зубы.

Маша, предчувствуя бурю, отложила в сторону бутерброд.

– Почему мы, родители, не имеем права назвать своего сына как нам хочется? – стараясь не вспылить, спросила мать.

– Очень интересно, получается, что наше мнение никого не интересует? – угрожающе шипел свекор. – Обстряпали дело у нас за спиной и руки потираете?

– Какое дело? Какие руки? – удивилась Мария.

– Хватит прикидываться! Все ты понимаешь. Облопошила в очередной раз Сашку и рада.

– Никого я не лопошила. Сыну дали имя родители. Какая беда?

– Что бы ты понимала? Мальчишка продолжает мой род, он мой наследник, отчество его – имя моего сына!

– Так не довольно с вас? Отчество вашего сына!

Павел Федорович рассвирепел окончательно. Мало того, что эта самозванка влезла в их родню, она еще и права качает. Он вскочил со стула и заметался по комнате, активно жестикулируя:

– Ты кто такая? Нет, скажи мне кто ты такая? Вползла змеей к моему сыну на грудь, установила свои порядки! Ты – никто и зовут тебя – никак. Мой сын всегда останется моим сыном, жить будет по моим законам! А если тебе не нравится, то не держим, шуруй откуда пришла!

От крика проснулся Ванечка, заплакал. Мария быстренько молча собрала ребенка и выбежала из квартиры. По щекам текли горькие слезы, сердце сжималось от обиды и унижения. Она крепко прижимала к себе драгоценный сверток, в котором посапывало маленькое счастье.

После скандала Маша перестала навещать родителей Саши. Она предполагала, что отношение к ней мужа изменится. Свекор непременно отпишет сыну гневное письмо с проклятиями в адрес дерзкой невестки, распишет как она грубила, оскорбляла их с Ниной Викторовной. Саша прочтет то письмо и пришлет ей послание полное возмущения и обиды. Как ей оправдаться перед мужем, как объяснить, что она ни в чем не виновата. Ей просто очень хотелось своего первенца назвать Ванечкой, Ванюшей, Иваном! Разве ей не позволено иметь такую маленькую малость за все перенесенные страдания? Маша с ужасом ждала негодования мужа.

В своем воображении она уже читала гневные, полные злобы, строки и наяву скорбно вытирала появляющиеся от переживаний, слезы. Ей было до глубины души жалко себя несчастную и своего «несчастного» Ванечку. Ну, что сказать? Умеют женщины сами себя сначала растравить собственными миражами, потом искренне пожалеть и успокоиться безысходностью.

Ситуация развернулась совсем иначе. Зная несдержанность отца, его мысли и чувства, Саша принял возмущение в адрес жены и, только. Маше он написал доброе, мягкое письмо, в котором просил не расстраиваться и не брать в голову сказанное потому, как отец обязательно переосмыслит случившееся и смирится с фактом. Ванечка останется Ванечкой, а между ними никогда не пробежит кошка. Видимо под кошкой подразумевался Павел Федорович.

Время шло. Павел Федорович, действительно, несколько успокоился и принял решение сына относительно имени внука. Теперь он с гордостью рассказывал знакомым и сослуживцам о внуке Иване, давая понять, что такое замечательное имя предложил именно он. Вроде как, пусть у сына в семье будут Иван да Марья. Ни у кого нет, а у них есть! Однако, разговоры разговорами, но никто не видел дедушку и бабушку с коляской. Положение складывалось не совсем приятное.

Павел Федорович понял, что после неприятного выяснения отношений с матерью своего внука, та добровольно к ним в гости не явится. Началась следующая эпопея. Отец писал сыну возмущенные письма относительно строптивого характера невестки. Да, он понервничал. Да, не совсем лестно отозвался о жене сына. Да, возмутился чужому решению. Так и что? Он пожилой человек, имеет, в самом деле, право на слабости? Не сдержался. За это необходимо казнить? Лишить возможности в воспитании родного внука?

Приморская проблема решалась через Германию. Павел Федорович бомбил письмами Сашу. Саша старательно убеждал Машу, что нужно быть снисходительной, уважать пожилых людей, идти им навстречу и забыть обиды. У Марии обиды не забывались. В своих письмах она пыталась обходить спорный вопрос окольными путями, но муж всякий раз возвращал ее внимание к действительности. Последним аргументом стало его согласие принять желание жены – назвать сына полюбившимся ей именем. И Мария сдалась.

Она сама пришла с сыном в дом, где ее жестоко обидели. Больше того, стала навещать родственников раз в неделю, давая им возможность позаниматься с внуком. Павел Федорович усиленно делал вид, что в их отношениях с Машей ничего не случилось. Между тем, нужно сказать: люди в своей сущности не меняются, особенно пожилые. Они прожили большую часть жизни с наработанным опытом, знаниями и умениями, а самое главное, с тем характером, который сложился. И если возникшая неприязнь не рассосалась сразу, то будет сопровождать всю оставшуюся жизнь.