Возлюбленная

Теперь ее больше не удивляло то, зачем она взяла с собой Денвер и Бел – сперва это казалось ей просто прихотью, неясным желанием иметь хоть какую-то защиту. И девочки действительно спасли ее! Бел и до сих пор была так возбуждена, что вела себя точно двухлетняя.

Потихоньку, подобно слабому запаху дыма, когда огонь уже потушен и окно распахнуто настежь, развеивалось подозрение, что прикосновение пальцев Возлюбленной точно такое же, как и у маленького привидения. Сейчас осталось лишь что-то вроде легкого беспокойства – и эта тревога была недостаточно сильной, чтобы Сэти перестала думать о главном, о том, что заполонило сейчас все ее мысли: она хотела, чтобы Поль Ди оказался рядом. И не важно, что он там ей сказал и что еще знает, – она хотела, чтобы он присутствовал в ее жизни. И на Поляну она пришла, не только чтобы почтить память Халле, – она пришла сюда, чтобы окончательно выяснить свое отношение к Полю Ди, и теперь это стало ей совершенно ясно. Доверие и общая память, да, именно так она себе это и представляла, когда он баюкал ее возле кухонной плиты. Тяжесть его крепкого тела и умелые руки, обнимавшие ее; живой и колючий волосок из его бороды; склонившееся над ней лицо. Его полные ожидания глаза и душа, что знает ее душу. Прошлое стало для нее словно легче, потому что это было и его прошлое тоже – можно было беседовать без конца, что-то выясняя и уточняя. Ну а то, что им было друг о друге неизвестно, то, что никогда еще не рассказывалось прежде и не имело словесной оболочки – что ж, со временем они скажут друг другу и об этом; о том, куда отправили Поля Ди с железом во рту; и о чистой смерти ее – Господи, неужели она уже ползала? – малышки…

Сэти захотелось поскорее вернуться домой и дать этим ленивым девчонкам какую-нибудь работу – пусть займут свои любопытные бездумные головы. Она почти бежала по зеленому коридору; теперь здесь стало прохладнее – солнце клонилось к западу. Когда Сэти оглянулась, ей вдруг показалось, что две девушки позади нее похожи, как сестры. Обе одинаково послушные и доверчивые… Сэти прекрасно понимала Денвер. Долгое одиночество сделало ее скрытной – самодостаточной. Страх притупил в ней определенные чувства, зато другие, напротив, обострил до крайности. Девочка выросла застенчивая, но очень практичная и трезвомыслящая. Ради своей дочери Сэти жизни бы не пожалела. Другую же, Возлюбленную, она знала хуже, почти совсем не знала, ничего не ведала о ее прошлом – знала только, что Возлюбленная ради нее сделает все на свете и что они с Денвер очень близки. Теперь, думала она, понятно, почему. Свои чувства они обе выражали так, словно дополняли друг друга. То, что могла дать одна, другая всегда рада была принять. Тогда они прятались среди деревьев, окружавших Поляну, но потом, когда Сэти стала задыхаться, обе сразу бросились к ней – а все потому, что чувствовали похоже, так она объясняла это себе, потому что не замечала меж ними ни соперничества, ни желания главенствовать. Сейчас Сэти обдумывала тот ужин, который хотела специально приготовить для Поля Ди – что-нибудь, с чем стоит повозиться, нечто особенное, чтобы отметить начало своей новой жизни с этим нежным и добрым человеком. Ладно, обжарим в масле целиком некрупные картофелины, подрумянив их со всех сторон и густо поперчим, потом приготовим зеленую фасоль в стручках и желтый кабачок сбрызнем уксусом и подсахаренной водой… Может, еще подойдет молодая кукуруза, поджаренная с зеленым луком и маслом. И, может быть, дрожжевой хлеб.

Она уже мысленно обшаривала кухню, готовя эти яства, и была так увлечена, что не сразу разглядела под белой лестницей деревянную лохань с водой, а в ней Поля Ди. Она улыбнулась ему, а он улыбнулся в ответ.

– Лето, должно быть, кончилось, – сказала она.

– Залезай сюда тоже.

– Ну да, как же! Девчонки-то по пятам идут.

– Никого пока не слышно.

– Мне готовить нужно, Поль Ди.

– Я тебе помогу. – Он встал, и она не отстранилась, когда он обнял ее. Все платье тут же промокло насквозь. Подбородком она касалась его плеча.

– А что ты будешь готовить?

– Думала, зеленую фасоль в стручках.

– Красота!

– Поджарить немножко кукурузы?

– Еще бы!

Она была уверена: все найдется и будет приготовлено отлично. В точности как в тот день, когда она прибыла в дом номер 124 – и твердо знала, что молока у нее хватит на всех ее детей.

В дверях вдруг возникла Возлюбленная. Им, конечно, следовало бы услышать ее шаги, но они не услышали.