Возлюбленная горца

Она облизала губы и вдруг почувствовала, что страх куда-то уходит. Целая вечность прошла с тех пор, как она в последний раз целовалась с мужчиной. И этим мужчиной был он, Джеймс. Она сильно изменилась с тех пор, и он – тоже. И все же…

Какой ей будет вред от одного невинного поцелуя? Всего один поцелуй – и все.

Давина прикрыла глаза и запрокинула голову. Джеймс крепко обнял ее, привлек к себе, и она замерла в напряженном ожидании. И тут губы его коснулись ее губ, и их прикосновение было сладостным, легким и неуверенным, словно он боялся, что она в любой момент отстранится.

Давина не ожидала от него такой трепетной нежности, она ведь видела перед собой очерствевшего сердцем воина. Но сейчас ее целовал кроткий и ласковый юноша, который каким-то чудом уживался в одном теле с новым, возмужавшим Джеймсом.

И в какой-то момент она вдруг почувствовала, как и тело ее, и душа начали заполняться чудесным теплом, и это тепло, казалось, околдовывало ее; близость – и физическая, и духовная – не обернулась для нее кошмаром. Напротив, вместо безотчетного панического страха она испытывала восторг. И чувствовала себя свободной.

Переполненная эмоциями, Давина прижала ладони к его груди и теперь уже сама искала губами его губы. Она почувствовала, как Джеймс замер на мгновение – очевидно, не ожидал этого, – но затем, забыв о нежности, он стал целовать ее по-настоящему, теряя от страсти голову.

Давина всхлипывала от счастья, ощущая, как просыпается ее плоть и оживает чувственность после долгого летаргического сна. Обвивая руками шею Джеймса, она почувствовала жар его тела даже сквозь толстый бархат платья. И теперь уже она старалась прижаться к нему как можно крепче, словно пыталась наверстать все то, что упустила, находясь в долгом плену страха. В эти мгновения ей казалось, что она словно заново родилась.

А Джеймс, похоже, чувствовал, что с ней происходило. Он нежно прижимал ее к себе, обнимая за талию, и в море ощущений, нахлынувших на нее, легко было утонуть, забыться, всецело отдаться на волю страсти.

Наконец Джеймс прервал поцелуй, но по-прежнему держал ее в кольце своих рук. И оба тяжело дышали. Прошла секунда, другая… А затем он нежно провел ладонью по ее щеке.

Давина смотрела в его глаза, и голова ее шла кругом. Казалось, он лишь силой своего взгляда был способен приковать ее к себе, и она чувствовала радостную готовность подчиниться ему. В горле у нее запершило, она так и не смогла найти слова, чтобы выразить свои чувства.

Тут он взял ее за руку и поцеловал синюю жилку у нее на запястье. И сердце Давины тут же забилось быстрее. Она никак не могла отвести глаза от его глаз, но потом вдруг…

Внезапно в душе ее порвалась какая-то струна. И она, вздрогнув, высвободила руку. Переизбыток переживаний оставил странное – скорее неприятное – послевкусие… И теперь Давина уже недоумевала: как же могла она так бесстыдно броситься ему на шею? Еще одно мгновение – и все зашло бы необратимо далеко.

– Спокойной ночи, Джеймс, – прошептала она.

Не дав ему опомниться, Давина прошмыгнула мимо него и бросилась бежать, приподняв юбки. Она слышала, как Джеймс окликнул ее, но не оглянулась.

Хотя ей очень хотелось оглянуться.

Глава 13

– Как дела? – послышался знакомый голос.

Давина выпрямилась и обернулась. Джеймс стоял в нескольких ярдах от нее, у входа в теплицу, где она собирала побеги розмарина. Все утро Давина сознательно избегала его, и до сего момента ей это удавалось.

– Прекрасно, – ответила девушка, пожав плечами. Джеймс держался вполне непринужденно, и ее это раздражало. Ведь она-то почти всю ночь не спала, думая о своих ощущениях во время вчерашнего поцелуя. Увы, ей так и не удалось понять, что же все это означало…

– А как ты поживаешь? – задала она встречный вопрос.

– Так же, как и ты.

Джеймс переступил через грядку с пряными травами и направился к ней. Давина попятилась и оступилась. Он поддержал ее, и она тихо вскрикнула – то ли от неожиданности, то ли от неприятных ощущений, вызванных его прикосновением.

Джеймс тотчас отпустил ее, и Давина поспешила отступить от него на несколько шагов.

– Я сожалею о том, что напугал тебя вчера, – нахмурившись, сказал Джеймс.

– Ты вовсе не напугал меня, – призналась Давина, отводя глаза. – Я сама себя напугала.

– Не понимаю… – Он вопросительно взглянул на нее.

Она подняла на него взгляд – и тут же пожалела об этом. В глазах его была надрывавшая сердце тоска.

– Вчера со мной случилось временное помешательство, – сказала Давина. – Больше такого не повторится.

Джеймс помрачнел.

– Это еще почему?

– Потому что порядочной девушке не подобает так себя вести, – ответила Давина. Она уже приготовилась к вспышке гнева со стороны Джеймса, однако ничего подобного не произошло.

– Но тебе же понравились мои поцелуи, – сказал он.

– Да, – кивнула Давина, тихонько вздохнув. – На какое-то мгновение я снова стала той юной влюбленной девочкой. – Она покачала головой и, глядя ему прямо в глаза, добавила: – Но этот миг прошел.

– Ты не можешь простить меня, – с горечью в голосе пробормотал Джеймс.

– За поцелуи?