Возьми, если сможешь

Дверь с грохотом распахнулась. Лена всегда врывалась так – с шумом, бегом, порой снося всё на своём пути.

– Валерон, чего сидишь в печали? Номер прочитала? А, не читай, мы с Сергеем Павловичем Проценко всё вычитали, он старый зубр партийной печати, у него комар не проскочит. Ты мне лучше скажи, это что означает?

Она шлёпнула на стол лист бумаги, припечатав его ладонью.

– Лена, погоди, что я могу сказать, если я даже не вижу, что там написано.

Она придвинула листок к себе.

– Так. Указ губернатора… Стоп. Подожди-ка…

Она отодвинула лист, быстро подписала в печать гранки, отправила по внутренней сети разрешение типографии приступить к работе, вынесла гранки в приёмную. Там, вот уже которое десятилетие, неизменно восседала секретарша Ирина Николаевна Касьянова, поражая любого входящего безупречным, блестящим от лака начёсом.

– Ирина Николаевна, всё готово, пожалуйста, передайте.

Ирина Николаевна важно кивнула, придвинув к себе гранки.

Лена, задумчиво курила, сидя на диване и глядя в потолок, выпускала дым вверх.

Лерка вернулась за стол, придвинула к себе листок.

– Ага. В рамках реализации национального проекта «Развитие агропромышленного комплекса»… принять предложение управления АПК об увеличении уставного капитала акционерного общества «Северореченский рыбозавод» путём дополнительного выпуска акций и их реализации негосударственным акционерам при обеспечении сохранения доли Администрации… Администрации в трёхмесячный срок… Лен, это что?

– А это, Лера, то. Проект Указа губернатора, не подписанный, думаю, ещё, но обязательно будет на днях подписан.

– А где… Согласна, глупый вопрос, снимаю.

– Да, глупый. Ты в левом нижнем углу глянь, кто автор этого произведения.

– Елисеев С.В. Ну, да…

– А вот теперь, Валерон, скажи-ка мне, почему это тебя два месяца назад так заинтересовал этот чудесный заводик, и теперь вдруг очень ненавязчиво губернатор собирается обанкротить его под маркой целого национального проекта?

– Леночка, веришь, мне нечего тебе сказать на эту тему.

– А кто тебя просил про заводик узнать? Сергей или Володенька?

– Лен…

– Ну, понятно всё с тобой. – Лена поднялась с дивана. – Замнём для ясности, будем посмотреть. Так, подруга, у меня к тебе предложение. Сегодня в Доме культуры народов Севера очень приятное мероприятие – поэтический вечер, будет красиво, много стихов, вручение наград победителям творческого конкурса, что-то там про родину, про Север, про любовь, после этого – фуршет для избранных. Мы с тобой в избранных. Пойдём, Лера, душой отдохнём, стихи послушаем, хорошую музыку, отвлечёмся от национальных проектов. Пятница, вечер. Ты ещё дома не насиделась?

– А пойдём, Лена. С удовольствием, давно ничего такого не видела и не слышала. Сейчас Сергею позвоню, чтобы Лизу забрал. Во сколько?

– Выходим через час, я машину закажу, будь готова.

– Хорошо, всегда готова! – отсалютовала по-пионерски Лера.

За окошком почти стемнело, на небе слегка выделялись светлым облака, их границы создавали ирреальный пейзаж, похожий на чёрно-синие лаковые миниатюры. Проект Указа, лежащий на столе, встревожил её. Хотя после встречи Нового года она уже ничему не удивлялась, вражда бывших друзей оказалась не такой уж сильной, а интересы дела – гораздо важнее и сильнее.

… Нет зрелища печальнее, чем мёртвые декорации, отслужившие свою службу и уже не нужные никому… Ещё час назад они были одухотворённо-живыми, поэты поднимались на этот мостик, читали свои стихи, по ним скользили блики света, словно серебристые дождевые струи и прыгали солнечные зайчики. А сейчас Лерка видела, что уже отпали несколько балясин, и мостик, как щербатый рот, грустен и болезнен…

На вечере собрались все – писатели, поэты, журналисты, барды, в общем, творческая интеллигенция, каковой даже в Северореченске, не очень большом городе, немало. Шоу вышло на славу – на сцене были построены изящные декорации – и фигурный мостик через ручей, и уголок декадентского кафе, и ещё много чего – вращающаяся сцена от номера к номеру переносила зрителей в разные эпохи и даже страны… А свет какой был, а видео, а музыка!

Рабочие уже разобрали декорации, сняли задник. И следа не осталось от праздника. Лерка, выйдя из кабинета, где проходил импровизированный фуршет, заглянула в концертный зал, поднялась на сцену, потрогала зачехлённые микрофоны на стойках. Тяжёлые бархатные кулисы были собраны, в зале было полутемно, тихо, слегка пахло пылью. Она подошла к авансцене, молча постояла у рампы, напряжённо вглядываясь в зал. Показалось, что оттуда, из темноты, на неё кто-то внимательно смотрит.

Это не я, это Месяц Большой Темноты3…

В зале темно. Микрофоны на стойках молчат,

Занавес сдвинут, софиты потупили взгляд.

В этом спектакле на время объявлен антракт,

Зрители ждут, когда снова звонки прозвучат.

Бережно глажу ладонью податливый ворс,