Возрастай с Евангелием. Как воспитать ребёнка в евангельском духе. Притчи Христовы

Вера наша христианская прекрасна и тем, что в ней нет готовых схем на все случаи жизни: иногда надо поступить не так, как ты привык, а наоборот, и твое сердце чувствует, что это будет верно, по воле Божией, проявление любви. Христианство — постоянное творчество, внутренний рост: ты должен научиться настолько хорошо чувствовать правду и волю Божию, чтобы исполнять ее даже тогда, когда кажется, что правильного выхода нет. Потому мы и говорим, что духовная жизнь — это искусство из искусств, наука из наук. В ней нужен весь человек: и сердце, и воля, и разум. Если они очищены от греха, их действие составляет величайшую добродетель, которая называется «смиренномудрие» — мудрость, соединенная со смирением, царицей добродетелей. Мы должны дойти до такого состояния, чтобы, если каждый из нас останется один, среди не-христиан, без Церкви, без храмов, без возможности повесить икону или открыть Священное Писание, мы могли поступать по-христиански.

У меня всегда вызывали колоссальное удивление жития новомучеников, которые сидели в лагерях. Например, митрополит Алма-Атинский Иосиф (Чернов). С детства — само благочестие, и вот его сажают в тюрьму к уголовникам. Кругом мат-перемат, злоба, воровство, убийство, законы волчьей стаи. Ни таинств, ни иконы, ни лампады, ни свечки. Он выходит на свободу, сразу назначается в епархию и служит, как будто только вчера епископствовал на другой кафедре. Вот зачем ему Господь послал эти испытания, если он и так жил праведной жизнью? Затем, что это был огромный этап жизни, когда его христианство внешне не могло выразиться никак! То есть молитва должна была звучать из сердца вопреки тому, что слышали уши, не было помощи от святых таинств, не было братьев и сестер по вере, а был вокруг только сгустившийся, как грозовое облако, грех. Господь послал новомученикам такие обстоятельства для их внутреннего роста. Чтобы христианство стало как острый клинок, который ничего не боится, чтобы ни царапинки, ни скола, ни одной ржавчинки на нем не осталось. И конечно, им нужна была рассудительность. Мог ли он там поститься? Кто-то постился в лагере, кто-то нет. В чем там выражалось христианство? В том, чтобы мыть туалет. Так было со многими исповедниками: священник или монахиня попадают в заключение, там все ссорятся и дерутся, решают, кто будет спать рядом с туалетом и мыть его, а он говорит: «Я буду, можно?» Человек увидел возможность смириться и воспользовался ею. Остальные не видят своей гордыни, а он видит, хотя она значительно меньше, чем у других, и переживает эту страсть как болезнь, и ищет ее преодоления. Он с рассуждением подошел к своему лагерному сроку, извлек из него все уроки Божии и вышел оттуда святым. А мог бы возроптать, впасть в уныние, озлобиться — таких тоже было много, — сказать: «Господи, как же так! Я принял монашеский обет, священный сан и посвятил Тебе всю жизнь. Обетов не нарушал, молился, постился, проповедовал — а Ты меня сюда, за что?..»

В Грузии есть огромный величественный кафедральный собор, называется Алаверди. История Грузии — это череда постоянных завоеваний мусульманами, бесконечные походы через грузинскую территорию, беда за бедой, чуть ли не каждый год. И вот однажды неподалеку от нынешнего монастыря остановился наместник персидского шаха, который должен был организовать разорение Грузии и угон огромного количества пленных. Местный князь заметил, что персу очень понравилась его жена, невероятная красавица, и сказал ей: «Иди к наместнику, стань его женой и постарайся уговорить, чтобы он не разорял нашу землю. А если откажется, возьми кинжал и ночью заколи его». Представляете, как разрывалось его сердце? Он ее очень любил. Уговорить наместника не удалось, и, когда она решила убить его, Господь открыл ей, что этот человек будет защитником христиан и построит здесь большой собор. И он действительно стал христианином, через эту прекрасную женщину он уверовал. И сколько людей потом с благодарностью за него молились в этом огромном величественном соборе…

Это рассуждение — Какой царь, идя на войну против другого царя, не сядет и не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противостать идущему на него с двадцатью тысячами? — прямо явлено в истории. Вот святой благоверный князь Александр Невский собирает войско, чтобы идти на шведов и немцев.