Возрождение

— Мэри взяли на воспитание дядя с тетей. Она хорошо училась в школе, стала судебным секретарем, потом вернулась в колледж, чтобы получить юридическую степень, но спустя два семестра бросила учебу и продолжила работать по специальности. Это было в 2007-м. Болезнь, которая поселилась в ней, никак себя не проявляла. До прошлого лета, когда у Мэри появились симптомы, обычно связываемые с употреблением наркотиков или нервным расстройством. Она уволилась с работы. С деньгами у нее было туго, а к октябрю 2013-го начались физические отклонения: миоклония, атаксия, припадки. Прион пробудился и принялся за работу, проедая дыры в ее мозгу. Анализ спинномозговой жидкости и МРТ выявили виновника.

— Бог ты мой, — сказал я. Мне вспомнились новостные кадры, вероятно виденные по телевизору в каком-то мотеле, когда я еще колесил по стране: корова в грязном стойле; ноги разъехались, голова задрана, глаза вращаются; в попытках подняться корова бессмысленно мычит.

— Бог Мэри Фэй помочь не может, — сказал он.

— Но вы можете.

В ответ он как-то странно на меня посмотрел. Потом отвернулся и уставился в темнеющее небо.

— Подай мне руку. Не хочу опоздать на свидание с молнией. Я ждал ее всю жизнь. – Он указал на шкатулку на столике. – Возьми ее. Мне понадобится то, что внутри.

— Волшебные палочки вместо волшебных колец.

Но он покачал головой.

— На этот раз — нет.

Мы вызвали лифт. Чарли самостоятельно добрался до вестибюля и рухнул в одно из кресел у незажженного камина.

— Сходи в кладовку в конце коридора в Восточном крыле. Там ты найдешь предмет, которого я всеми силами избегал.

Это оказалось старомодное инвалидное кресло с плетеным сиденьем и железными колесами, скрежетавшими как проклятые. Я прикатил его в вестибюль и помог Чарли в него забраться. Он протянул руки за шкатулкой, и я передал ее ему — не без внутреннего сопротивления. Он прижал ее к груди, как младенца, и, пока я вез его через ресторан в пустую кухню, возобновил свой рассказ, начав с вопроса.

— Как ты думаешь, почему мисс Фэй бросила юридический факультет?

— Потому что заболела.

Он укоризненно покачал головой.

— Ты что, не слушаешь? Прион был тогда в латентной фазе.

— Ей там разонравилось? Она плохо училась?

— Ни то, ни другое. — Он повернулся ко мне и залихватски пошевелил бровями. — Мэри Фэй — героиня нашего времени, одинокая мать. Ребенку, мальчику по имени Тревор, сейчас семь лет. Я его не видел — Мэри не пожелала нас знакомить, но она показывала мне фотографии, когда мы обсуждали его будущее. Он напомнил мне моего собственного сына.

Мы дошли до дверей погрузочного дока, но я не стал их открывать.

— У мальчика та же болезнь?

— Нет. По крайней мере, пока.

— Но он заболеет?

— Полностью быть уверенным нельзя, но анализ на прион C-J отрицательный. По крайней мере, пока.

Снова загремел гром. Ветер начал усиливаться, зашатав двери и взвыв под карнизом.

— Пойдем, Джейми. Нам действительно пора.

Лестница погрузочного дока была слишком крутой для Чарли с его тростью, так что я снес его на руках. Он оказался пугающе легким. Усадив его на пассажирское сиденье гольф-кара, я сел за руль. Когда мы съехали с гравийной дороги на лужайку на склоне за отелем, раздался очередной удар грома. На западе стояла багрово-черная стена туч. На моих глазах ее вздутое чрево исторгло одновременно три молнии. Гроза уже никак не могла нас обойти, и когда она доберется до нас, весь мир содрогнется.

Чарли заговорил:

— Много лет назад я рассказал тебе, как железный стержень на Скайтопе притягивает молнии. Гораздо больше, чем обычный громоотвод. Помнишь?

— Да.

— Ты когда-нибудь приезжал сюда, видел это своими глазами?

— Нет.

Я соврал без малейших колебаний. То, что случилось на Скайтопе летом 1974 года, касалось только меня и Астрид. Может, я рассказал бы об этом Бри, если бы она спросила про мой первый раз, но не Чарли Джейкобсу. Только не ему.

— В «De Vermis Mysteriis» Принн пишет о «гигантских механизмах, которые приводят в движение вселенную» и о реке энергии, которая питает эти механизмы. Он называет эту реку…

— Potestas magnum universum, — сказал я.

Он уставился на меня, и брови поползли вверх, туда, где у него когда-то росли волосы.

— Я ошибался на твой счет. Ты совсем не глуп.

От сильного порыва ветра по давно не стриженой траве пробежала рябь. Ветер пока еще оставался теплым. Когда он похолодает, пойдет дождь.

— Это же молния, да? — сказал я. — Эта самая potestas magnum universum.

— Нет, Джейми, — ответил он почти мягко. — Несмотря на все вольты, молния — это всего лишь струйка энергии, одна из многих, которые питают тайное электричество. Но и само это электричество, каким бы потрясающим оно ни было, — всего лишь приток. Он вливается в нечто куда более мощное, силу, превосходящую людское понимание. Это и есть potestas magnum universum, о которой писал Принн, и к ней-то я и надеюсь сегодня подключиться. Молния… и это, — он поднял шкатулку своими костлявыми руками, — лишь средства достижения цели.