Читаем Возвращение Черного Отряда полностью

Возвращение Черного Отряда

Пришлось ненадолго отлучиться – на то время, пока тот, тогдашний я, входил, принимал от Доя какое-то питье и засыпал рядом с любимой. А потом я вернулся и увидел, что дядюшка Дой, Тай Дэй и их соплеменники вынесли То Тана и Сари – как скажет мне матушка Гота, когда я проснусь, – для того чтобы подобающим образом похоронить их на родине.

Даже в этом притупляющем чувства мире мой гнев не знал предела. Я последовал за отрядом нюень бао в их страну. Там были и другие тела. Душилы убили несколько паломников из числа наших телохранителей.

Сари пришла в себя, когда отряд еще не покинул город. И повела себя так же, как я, когда проснулся и не увидел ее рядом.

– Что случилось?! – воскликнула она. – Почему мы здесь? – Она обращалась к дядюшке Дою, но тот отмахнулся, указав на Тай Дэя, который казался ничего не соображающим от боли в руке.

– Мы везем тебя домой, Сари, – промямлил наконец Тай Дэй. – Тебе больше незачем оставаться в этом злом городе.

– Что? Это невозможно! Отвезите меня назад, к Мургену.

Тай Дэй уставился под ноги, на камни мостовой:

– Мурген мертв, Сари. Туга убили его.

– Нет!

– Прости, Сари, – сказал дядюшка Дой, – многие туга заплатили за это своей жизнью, но они знали, на что идут. Погибло и немало наших, а там, где их не было, полегло множество прочих.

«Прочими» нюень бао называли всех, кто не принадлежал к их племени.

– Не может быть! – вскричала сокрушенная горем Сари. – Он не мог умереть, не увидев свое дитя!

Дядюшка Дой замер, как вол, получивший удар кувалдой по темени. Тай Дэй вытаращился на сестру и принялся что-то скулить. Насколько я мог судить о нравах нюень бао, он расстраивался из-за того, что ему не удастся выгодно пристроить замуж сестрицу, которая ждет ребенка от чужака.

– Я начинаю верить, что ваша мать умнее, чем мы думали, Тай Дэй, – пробормотал дядюшка Дой. – Она возлагала всю вину на Хонь Трэй. Теперь же мне кажется, что ваша бабушка была слишком мудра… и мы ее просто не понимали. Возможно, пророчество затрагивает Мургена лишь косвенно, а напрямую относится к ребенку, которого носит Сари.

Я понял, что дважды виденная мною на болотах женщина действительно была Сари.

– Выходит, – с болью в голосе сказал Тай Дэй, – для Сари теперь нет места у нас, ведь она носит иноплеменного ублюдка…

– Верните меня назад, – потребовала Сари. – Если вы этого не сделаете, я откажусь быть нюень бао. Я уйду к народу моего мужа. Место для меня найдется – в Черном Отряде.

Это было столь немыслимое попрание общественных норм, что Тай Дэй и дядюшка лишились дара речи. Я сомневался, что сам был бы столь же молчалив, если бы находился во плоти рядом с ними в этот момент.

Но я убрался прочь, поскольку узнал достаточно, чтобы все понять и насчет себя, и насчет Сари, и насчет моей верной тени – Тай Дэя. Возможно, Старик в чем-то и ошибался, но не в суждениях о нюень бао.

Я стремительно метнулся вперед во времени, прослеживая события, связанные с Сари. Тай Дэй и дядюшка Дой отвезли ее в тот самый храм, где я видел ее раньше, и сдали на руки двоюродному деду, жрецу. Храм предназначался для сирот, хотя она была взрослой женщиной, дважды побывавшей замужем. При таких заведениях жили нюень бао, оставшиеся без семьи. Храм становился их домом, жрецы и монахи – родней. Предполагалось, что сирота посвятит остаток жизни трудам во славу почитаемых нюень бао богов.

Никто не посвящал меня в тонкости здешних религий, но заведение, куда поместили Сари, могло похвастаться несколькими идолами, выглядевшими очень похожими на разных гуннитских богов. У шадаритов лишь один бог считается достаточно важным, чтобы изображать его в виде идола, а учение веднаитов и вовсе отвергает поклонение изваяниям.

Я полностью сосредоточился на Сари – такой, какая она сегодня. Примерно час наблюдал за ее трудами. Сари помогала поддерживать чистоту в храме, носила воду, занималась стряпней – то же самое она бы делала, если бы вышла замуж за кого-нибудь из соплеменников. Но остальные служители храма сторонились ее. Никто с ней не разговаривал, кроме жреца, с которым она состояла в родстве. Сари осквернила себя – какое может быть с нею общение?

Посещал Сари только пожилой господин по имени Бань До Транг, купец, подружившийся с ней в осажденном Дежагоре. Он был связующим звеном между нами, когда ее родичи пытались нас разлучить, и помог Сари сбежать от них ко мне. Бань понимал ее. В молодости он любил гуннитскую женщину. Будучи купцом, немало времени провел в чужих землях и не считал, что все «прочие» олицетворяют собой зло. Бань был хорошим человеком.

Я выбрал момент, когда она творила полуденную молитву, и, задержавшись на уровне ее глаз, напряг всю свою волю:

– Сари, я здесь. Я люблю тебя. Они солгали.

Сари жалобно всхлипнула. В какой-то миг она, казалось, смотрела мне прямо в глаза. Словно увидела меня. Затем в страхе вскочила и выбежала из кельи.