Возвращение (СИ)

Сидеть и ждать, пока Джон выйдет из ванной – изощренная пытка, и детектив не выдерживает, накинув халат на голое тело, в жарком нетерпении шагает по спальне, сердясь на друга за некстати затянувшиеся водные процедуры.

И пусть ожидание длится всего пятнадцать минут, Шерлоку кажется, что прошла вечность.

*

Сначала они вместе навели относительный порядок в гостиной – Джон перемыл чашки, а Шерлок торопливо рассовал по местам журналы и книги, потом, столкнувшись на кухне, опять с неизбежностью начали целоваться и чуть не нанесли материальный ущерб миссис Хадсон, когда, потеряв равновесие, неловко рухнули на кухонный стол.

А затем Джон заявил, что ему нужно в душ, достал из сумки бритву и мыльные принадлежности, но не стал подниматься к себе, а занял ванную Шерлока…

*

…Шум воды стихает, Холмс перестает метаться из угла в угол, пристально смотрит на дверь ванной комнаты, словно пытаясь разглядеть что-то сквозь непрозрачное матовое стекло, и вдруг, осененный внезапным предположением, тянется к дверной ручке.

Так и есть – не заперто…

От радостного предвкушения по телу пробегает обжигающая волна, затаив дыхание, Шерлок заходит внутрь и аккуратно прикрывает за собой дверь, млея от чарующего ощущения дежавю – прямо перед ним спиной к нему стоит Джон и протирает волосы полотенцем.

Пояс халата почему-то оказывается затянутым в узел, детектив шепотом чертыхается, дергая его непослушными пальцами. Джон оглядывается через плечо, опускает руки, роняя полотенце, и, избавившись, наконец, от одежды, Шерлок бросается к нему, прижимается сзади, обнимая изо всех сил.

– Раздавишь… – Уотсон смешливо фыркает, и наказание следует незамедлительно – Шерлок без церемоний берет в плен его рот, и Джон с готовностью сдается на милость победителя, откидывает голову назад, подставляясь, позволяя партнеру доминировать в поцелуе.

Его тело – распаренное и влажное после душа, и Холмс с наслаждением безостановочно гладит его ладонями, приникает губами к нежной коже под ухом, посасывает, лижет, покусывает с плотоядной настойчивостью.

– Послушай… – Джон чуть отстраняется, улыбаясь, заглядывает в глаза, – если тебе так важно получить над ним преимущество… – он перехватывает руки Шерлока, направляет их так, что одна ладонь детектива накрывает его член – горячий и твердый, а другая ложится на горло. – Я могу дать тебе то, что не давал ему. Хочешь?..

Шерлок хочет.

Так хочет, что даже не может об этом сказать, а может только покрывать благодарными поцелуями шею и плечи, ловя кончиками пальцев бешено колотящийся пульс, изнывая от удушающего, головокружительного желания. Ему хочется взять Джона, проникнуть в него так глубоко, как только можно, раствориться в нем, прорасти в него, как деревья прорастают корнями в землю, завладеть им полностью и безоговорочно.

Мысль о том, что лучше добраться до постели, рождается и тут же исчезает, нещадно испепеленная вожделением, Шерлок обнимает Джона за пояс, тянет вниз, на пол, заставляя опуститься на колени, зацеловывает спину, с благоговением касается ягодиц…

…Спустя несколько минут не существует ничего, кроме жгучего, исступленного, безумного вихря, с неодолимой силой уносящего все дальше и дальше, окружающая действительность гаснет, эмоции и мысли сливаются в одну точку, освобождая место все нарастающему физическому удовольствию. Джон громко вскрикивает, кончая, и Шерлока тут же неотвратимо выталкивает за грань, острота ощущений почти невыносима, и он тоже вскрикивает, отчаянно и победно, содрогаясь от охватившего тело мучительного блаженства…

*

Намного позже, предельно утомленные, они лежат в постели рядом друг с другом, и Шерлок лениво водит пальцем по спине Джона, вырисовывая собственный невидимый вариант таблицы Менделеева.

– Я что хотел спросить… – Уотсон приоткрывает один глаз, этот глаз лукаво поблескивает, и детектив прищуривается с подозрением. – Тогда в участке, в кабинете Лестрейда, когда ты…

– Повеселил тебя показательным выступлением?..

Вспоминать по-прежнему неприятно, но Джон сразу придвигается ближе, ласково касается губами губ, нейтрализуя всколыхнувшуюся было горечь.

– Мне интересно, что ты тогда так и недоговорил…

– У Андерсона в заднем кармане брюк была бумажка… – отчего-то визит в полицию вдруг кажется невероятно далеким и незначительным, – уверен, номер телефона, написанный губной помадой…

– Вот он засранец… – Уотсон забавно наморщивает переносицу. – Скажешь ей?..

– Нет… – Шерлок неожиданно ловит себя на непривычном сочувствии к Салли Донован. – Сами разберутся…

Джон удивленно вскидывает брови, но воздерживается от комментариев, снова целует, и, покоряясь опьяняющей нежности его губ, Шерлок забывает и про Салли, и про Андерсона, и про полицейский участок.

*

Ночью он внезапно открывает глаза, словно и не спал вовсе, выбирается из-под одеяла, голышом, передергиваясь от холода, выбегает в гостиную. Не зажигая света, опускается на корточки, тянет из-под письменного стола коробку, достает рамку с фото и также бегом возвращается в спальню.