Время и случай

Политбюро состоялось 9 сентября. Мой вопрос был не первым. В «предбаннике», как обычно, толкалось много всякого начальства, официанты временами разносили чай, какой-то человек с часто моргающими глазами объявлял номер обсуждаемого вопроса в соответствии с повесткой дня, вызванные по этому пункту штатские и военные ныряли в зал с папками, схемами, картами. Дошла очередь и до меня. Я вошел и сел у стенки справа. Председательствовал Брежнев, который в момент моего появления уже констатировал, что по представленной МИД, Минобороны, КГБ и ВПК записке по поводу действий на следующем раунде переговоров замечаний у собравшихся нет. Затем он взял какую-то напечатанную бумажку и, как всегда, несколько заплетающимся языком прочел, что переговоры развиваются нормально, надо продолжить борьбу за отстаивание нашей позиции и обязательно улучшить информацию о ходе переговоров как для заинтересованных иностранных государств, как и международной общественности. Все было кончено за 2–3 минуты. Объявили следующий вопрос, после чего мне надлежало покинуть зал.

20 сентября перед отъездом в Женеву меня вызвал А. А. Громыко. К моему удивлению, он не проявлял никаких признаков недовольства моей «лесной прогулкой» с Нитце. Наоборот, он сказал, что работой делегации доволен, что используется правильная аргументация и шаги нашей стороны удачно распределяются по времени. Но при этой администрации США, подчеркнул министр, вряд ли мыслима договоренность. «Ведь ваши новые директивы не позволят решить вопрос?» — в утвердительном тоне обратился ко мне министр. Я, разумеется, энергично подтвердил, что развязки они не дают. «Ну, а что еще можно было бы сделать, — спросил А. А. Громыко, — какие задействовать варианты? Хотя не поймите меня, что я хочу уподобиться Уорнке».

Надо сказать, что этот бывший глава делегации США на переговорах ОСВ от имени комитета за национальную безопасность США выступил 16 сентября с планом развязки в Женеве, который был весьма похож на то, что я говорил Андропову и Смирнову в начале августа. Он предложил отменить решение НАТО о «довооружении», включить в зачет вооружения Англии и Франции, потребовать от Советского Союза убрать из Европы 572 боеголовки (28 CС-4 и СС-5 и около 100 ракет СС-20). Это оставляло бы нам в Европе и Азии 215 ракет СС-20, а Запад имел бы в Европе 184 английские и французские ракеты. По плану Уорнке накладывались бы также ограничения на наши самолеты Ту-22М («Бэкфайер») и американские F-111 и ЕВ-111.

Я знал, что высказывания Уорнке несколько поколебали убежденность Г. М. Корниенко в том, что американцы на переговорах будут только валять дурака. Он присутствовал на беседе, и поэтому я сказал министру, что без нашей готовности сокращать «Пионеров» с американцами серьезного разговора не будет, да и влияние на западноевропейскую общественность мы будем терять. Но готовы ли мы на такие сокращения, это вопрос для политического руководства СССР. Ему и решать.

А. А. Громыко несколько переменился в лице. Он спросил меня, был ли в истории нашей случай, когда мы отказались бы от своих новых вооружений, развернутых в целях обороны. Если американцы серьезные люди, они должны были бы просить нас «ужаться» за счет старой техники. А они хотят сокращения «Пионеров». Ишь чего им надо! Это не то направление мысли.

Я опять возразил, что на нашей нынешней позиции мы не сможем добиться отмены решения о размещении «Першингов-2» и крылатых ракет. Создастся серьезнейшая угроза Москве и нашим важнейшим центрам в европейской части СССР. Предотвратить ее с помощью аргументов: дядя, как тебе не стыдно, — не удастся. Если мы не хотим сокращать «Пионер», то единственный способ удержать американцев от размещения их новых ракет в Европе — это создать эквивалентную угрозу территории самих США. Если бы мы развернули наших «Пионеров» на Чукотке или чуть-чуть южнее, что не нарушало бы договоров по СНВ, то под ударом оказалась бы вся территория США на северо-запад от линии Лос-Анджелес и Великие озера.

Такой расчет проведен нашими военными. Но смущают трудности с размещением войск и техники в этом климатически исключительно неблагоприятном районе. Речь пошла бы не только о развертывании нескольких полков «Пионеров», но и обеспечении их прикрытия, прежде всего по линии ПВО, иначе они станут легкой добычей американской авиации.

А. А. Громыко эта идея очень понравилась. Но постепенно, расхаживая по кабинету между своим письменным столом и дверью в заднюю комнату отдыха, он остыл. Дорогое удовольствие, вечная мерзлота, трудности снабжения, неизбежное резкое обострение отношений с США. «Нет ли еще чего?» — спросил он.

Присутствовавший на беседе В. П. Карпов упомянул о ядерных крылатых ракетах на наших подводных лодках. Основной людской и военно-промышленный потенциал США находится в районах, прилегающих к океанскому побережью.

— Это дело тягучее, — ответил министр. — Нет ли еще чего?