Время и случай

Комплектов возразил, что от такого шага толк, несомненно, будет, так как если мы откажемся от своих средних ракет в Европе, то как тогда западноевропейцам размещать у себя новые ракеты США? Из солидарности с Китаем или с Японией, которым по-прежнему угрожали бы наши ракеты в Сибири? Вряд ли в Европе так сильно любят китайцев и японцев.

Однако Громыко был настроен, скорее, скептически. Он, конечно, был прав. Это был бы ход, но не ход к договоренности. Американцы хотели разместить свои ракеты в Европе, и тем самым усилить свой контроль над союзниками по НАТО, особенно над ФРГ. Это было ясно хотя бы из того, что как противовес нашим мобильным «Пионерам» их «Першинг-2» или крылатые ракеты не годились, так как их контрсиловая эффективность была бы очень низка. Нет, это было средство первого дезорганизующего удара по нашим центрам управления и по стационарным МБР, причем удара не с территории США, а с территории Западной Европы. А мы, как ни крути, дали США для этого политический предлог, начав развертывание своих «Пионеров», причем в очень больших количествах. Наверное, если бы мы согласились даже на американский глобальный «нуль», они бы еще долго ломались, навешивая нам дополнительные требования, чтобы попробовать уйти от своих же предложений. Так, кстати, потом и было.

Однако выдвинуть предложение о полной ликвидации ядерного оружия средней дальности в Европе все же было очень заманчиво. Поэтому я стал убеждать министра, что все развертывания наших «Пионеров» больше «от жира», чем от нужды. Говорили, что около 15 процентов наших межконтинентальных ракет предназначено для целей в Европе. Этого вполне хватит на все случаи жизни. Кроме того, мы можем усилить наши позиции путем выдвижения вперед оперативно-тактических ракет. Если их разместить в ГДР и Чехословакии, то они достигали бы линии Лондон — Гавр — Марсель — Рим. Это, пожалуй, был бы эквивалентный подарок Европе за американские «Першинг-2». Правда, на этих позициях наши ракеты становились весьма уязвимыми для тактической авиации НАТО. Но это равно справедливо и для их ракет. В Сибири же мог оставаться необходимый резерв «Пионеров».

Кажется, министр был согласен. Но он говорил, что эту инициативу надо отложить на будущее. Делегации в Женеве следует продолжать прежнюю линию, но с упором на конструктивность. Мне лично было поручено активнее заняться Нитце, сообщить ему, что мы готовы выслушать его любые действительно конструктивные предложения.

В тот же день я узнал, что Д. Ф. Устинов вызывал военных членов нашей делегации и учил их, как дальше жить.

Смысл его высказываний: нельзя уступать, но следует вести себя гибко. Мы по-прежнему не спешили договариваться, а все ждали каких-то фантастических уступок с американской стороны.

Заявление о наших возможных ответных мерах опубликовали 28 мая. Худшего момента для такого шага было трудно выбрать. 30–31 мая должна была состояться встреча «большой семерки» в Виллиамсбурге. Она вполне могла закончиться какой-либо очередной декларацией по экономическим делам и скромными политическими результатами. Мы же сами себе наступили на мозоль. Наши угрозы привели к тому, что вся «семерка» высказалась за размещение американских ракет и заявила, что на советско-американских переговорах нельзя учитывать ядерные силы третьих государств. Под этим подписались и французы, и японцы. В печати писали, что Коль обещал Накасонэ отклонять все предложения, предполагающие отвод наших ракет из европейской части СССР в Сибирь и на Дальний Восток. Лучшего подарка Рейгану трудно было себе представить. Он тут же заявил, что не верит в сдвиги на переговорах в Женеве, пока не начнется размещение американских ракет. 2 июля совещание министров обороны НАТО в Брюсселе подтвердило: размещение обязательно состоится, причем не может быть отказа от развертывания «Першинг-2».

Как и следовало ожидать, произошло то, против чего я предупреждал в августе 1982 года и Корниенко, и Андропова, и Смирнова. Если мы не давали контрпредложений в ответ на инициативу Нитце в сен-сергском лесу, они рано или поздно должны были использовать этот шаг Нитце против нас. Смотрите, мол, мы были готовы проявить гибкость, а нас и слушать не пожелали. И никто не стал бы спрашивать, какие были у Нитце полномочия, собирались ли они всерьез договариваться или нет.

Всего этого потом никому объяснить было невозможно, так как своей тактикой молчания мы сами себя поставили в глупое положение.

Американцы в преддверии размещения своих ракет и начали раскручивать в пропаганде тему «лесной прогулки». В конце мая Уайнбергер в интервью газете «Ди Вельт» изругал предложения Нитце — они предусматривали отказ от размещения «Першинг-2». Нитце, по его словам, действовал не более как частное лицо.