Время и случай

Выступивший в заключение А. А. Бессмертных поблагодарил президента за все, что было сказано. МИД СССР будет неизменно проводить линию президента, заверил он. Сейчас главная задача служить этой линии, сохранять и развивать ее. Он поблагодарил далее Э. А. Шеварднадзе за человечность и высокий профессионализм, проявившиеся за эти годы. От имени коллектива заверил, что МИД СССР останется одним из самых активных отрядов перестройки, стабильным элементом государственного аппарата, будет делать все, чтобы внешняя политика СССР была успешной.

Потом новый министр собрал на совещание всех своих заместителей. Сидели несколько часов. Было сказано, что в кадровом смысле все пока останется на своих местах. Каждому было предложено рассказать о самых ближайших делах и проблемах.

Разумеется, на министра сразу же обрушился такой поток дел, от которого он несколько потускнел. Конечно, А. А. Бессмертных, который долго работал заведующим американским отделом, затем заместителем и первым заместителем министра, был не новичок и удивить его объемом работы было трудно. Но все же контраст между кругом обязанностей посла и министра огромный, и он, видимо, в этот момент реально ощутил, какая ноша легла на него с этого дня.

Его волновал кризис в Персидском заливе, предстоящий 21 января приезд в Москву японского министра иностранных дел, затем встреча с Дж. Бейкером 24 января в Вашингтоне. Это было самое «горячее», близлежащее. Я со своей стороны назвал проблему ратификации германских договоров, работу по составлению новых политических договоров с Испанией, Грецией, Бельгией, подготовку договора или декларации с Норвегией, шаги по дальнейшей институционализации хельсинкского процесса, настоятельно высказался за поездку министра в самое ближайшее время на Балканы (Э. А. Шеварднадзе планировал 28 января — 3 февраля посетить Югославию, Грецию, Кипр и Албанию). Особо я выделил дела с Восточной Европой: срочность подготовки и заключения новых политических договоров с нашими бывшими союзниками, подготовку к очередному заседанию ПКК, возникшие сложности с Польшей из-за вопросов о сроках вывода наших войск и организации транзита через польскую территорию по железнодорожным и шоссейным коммуникациям частей Западной группы войск из Германии.

Министр проявил наибольший интерес к Восточной Европе, так как ситуация здесь действительно была непростая. На Балканы ему ехать не очень хотелось, так что решили передвинуть сроки визита и продолжить к нему подготовку. С созывом совещания ПКК ясности не было, так как президента не особенно увлекала перспектива участия в мероприятии, единственным смыслом которого был бы роспуск военной организации Варшавского договора. Ее можно было распустить и решением министров иностранных дел стран-участниц, тем более что деятельность этой организации больше никто не хотел финансировать. Вопрос о существовании самого договора надо было предоставить естественному ходу событий.

В связи с предстоящим рассмотрением вопроса о ратификации германских договоров А. А. Бессмертных высказался за свои личные встречи и дискуссии с депутатскими группами «Союз», «межрегионалами» и т. д. Он планировал все хорошенько объяснить депутатам, как будто все дело было в том, что они не понимали вопроса.

Я же был убежден, что часть депутатов, которая вела наиболее активную критику, искала не объяснений, а новых аргументов для ударов по линии президента в европейских делах. Для этого и проводились все новые обсуждения и рассмотрения на комитетах, писались депутатские запросы. Искали слабые места для предстоящей баталии на Верховном Совете СССР. Происходило, в общем, то, что обычно происходит в аналогичных ситуациях и в других парламентах. Впрочем, если депутаты хотели встреч с министром, их надо было, конечно, проводить. Но, насколько я знаю, такие встречи не состоялись.

18 января мой отпуск закончился, и я вышел на работу. Вовсю бушевали «литовские страсти». В Прибалтику слетался рой скандинавских и восточноевропейских министров и депутатов. Большинство из них не скрывали, что едут поддержать Вильнюс, Ригу, Таллин, оказать нажим на центральное правительство. Наиболее активен был исландский министр иностранных дел. А. А. Бессмертных дал указание не чинить препятствий их въезду, так как в Прибалтике все равно было много дипломатов, иностранных журналистов и присутствие еще нескольких десятков иностранцев мало что меняло. Скандал же с министрами и депутатами был нам, разумеется, не нужен. Визы выдавались в установленном порядке и с соблюдением установленных сроков и правил. Исключений, ввиду «особых обстоятельств», не делалось, хотя в ряде случаев скандинавы и немцы пытались этого добиться.