Время в кино

Итак, под побуждающим событием понимается особая точка в сюжете, когда линейное течение времени нарушается. Это нарушение носит в масштабе всего фильма глобальный характер. Именно в этот момент задаётся динамика всего будущего фильма, характер и амплитуда главного художественного конфликта. Как уже говорилось, в отечественной теории драматургии это событие называется завязкой конфликта. Представляется, что это понятие является весьма точным, увязывая точку сюжета с конфликтом как источником динамики фильма.

Масштаб провоцирующего события определяется не яркостью физического действия как такового, а значением вызываемых им дальнейших изменений. К потрясениям в будущем может привести улыбка ребёнка и нечаянное слово.

Рассмотрим «побуждающее событие» в фильме Тарковского «Зеркало». Для настоящего исследования фильм интересен прежде всего потому, что редко рассматривается как динамическая система. Многочисленные исследования делают акцент не столько на выявлении классической «железной» драматургической основы фильма, сколько на статических связях внутри сюжета.

Побуждающим событием в фильме становится реплика в телефонном разговоре главного героя Алексея с матерью: «Мама, если я в чем-то виноват, прости!» В ответ герой слышит долгие телефонные гудки. Признание какой-то ещё неведомой зрителю вины отвергнуто, отвергнуто без всяких объяснений. На наших глазах мучительно рвётся связь, ощущаемая как неразрывная связь между матерью и её сыном. Так ничтожным в обычной «реальной жизни» событием задаётся главный конфликт фильма и его масштаб.

За разрывом интимной человеческой связи, проступают черты глобальной катастрофы. Оборвана не только связь Алексея с матерью, но и связь Алексея с сыном Игнатом. Рушится вся вертикаль родственных, кровных отношений: Игнат уже не знает своей бабушки («приходила какая-то»). И за этой катастрофой видится катастрофа вселенского масштаба: разрыв связи времён. Для Тарковского смерти нет: за одним столом и прадеды, и внуки. Поэтому явление предков Игнату дело простое и естественное. Это соприсутствие всех родных и близких в настоящем перед лицом грядущего подчёркивается звучащими с экрана строками поэта Арсения Тарковского:

<…>Живите в доме — и не рухнет дом.Я вызову любое из столетий,Войду в него и дом построю в нём.Вот почему со мною ваши дети

И жёны ваши за одним столом, —А стол один и прадеду и внуку:Грядущее свершается сейчас,И, если я приподымаю руку,Все пять лучей останутся у вас.

Я каждый день минувшего, как крепью,Ключицами своими подпирал,Измерил время землемерной цепьюИ сквозь него прошёл, как сквозь Урал<…>[115]

Жизнь, жизнь. 1965

Метафизически Дом стоит и крепится живой связью между близкими. Созданное Тарковским побуждающее событие (отказ матери от примирения) становится не просто обрывом родственной связи, а источником катастрофы всеобщего порядка. Отсюда появляющиеся в картине визуальные образы гибели дома: пылающий под дождём дом соседей, образы обрушения рождают кадры медленного и неотвратимого падения кусков штукатурки. Именно это замедление создаёт ощущение вселенской гибели. Тем более что происходит это в сцене, идущей встык с эпизодом убийства петуха матерью — которая отчётливо читается как сцена погибели души, — совершённого, чтобы сохранить душу сына незапятнанной убийством.

Нарушение равновесия, обрыв родственной связи, начало катастрофы, которую стремится предотвратить Алексей, герой «Зеркала». Этот обрыв сулит гибель. Вертикаль разрушена. Мир гибнет. Поэтому совершенно не случайно в фильме, наполненном предчувствиями, появляется взрыв. Настоящий ядерный взрыв, вклеенный из хроники, — образ гибели тотальной, всеобщей, образ необратимого разрушения, утраты будущего.

Мгновенно обозначившийся разлад с матерью формирует цель героя — восстановление однажды оборванной связи. В финале картины старая мать ведёт за руку героя, вновь ставшего маленьким мальчиком. Так осуществляется не только цель, но и тайное, скрытое, желание Алексея восстановить с матерью те отношения, которые были в детстве (и тайное желание матери вновь видеть своего сына ребёнком, чтобы беречь и защищать его).

Чтобы связать разорвавшуюся цепь времён, герою необходимо умереть. Картина оканчивается сумрачным криком одинокой птицы.