Время волков

Лагерь не спал всю ночь, он праздновал победу. Пили вино и поминали погибших, чествовали тех, кто отличился. У меня не было ни погибших, ни раненых, я просто не пустил их в свалку, да ведь и учил их другому бою. Увидев, что в палатке коннетабля горит свет, я, приблизившись, спросил у охраняющих гвардейцев герцога:

– А что, барон не спит?

Те улыбнулись и, оглянувшись, заговорщицким шепотом сказали:

– Они с его светлостью маркизом всю ночь спорили, кто принес больше пользы в разгроме отщепенцев.

– И до чего договорились?

– Решили, что все молодцы.

– Я войду? – спросил я их.

– Да, ваше высочество, проходите.

В палатке раскрасневшиеся, в одних нижних шелковых рубашках, сидели коннетабль и маркиз. Увидев меня, они радостно завопили.

– О наконец-то, ваше высочество, вы соизволили нас посетить! За стол, за стол! – закричал маркиз, а коннетабль лишь качал головой.

– Господа, сегодня же приезжает герцог. Как вы его встретите?

– Подумашь, герои войны могут немного быть и под хмельком. Это же надо… шетиде-сать, шепти… в общем, всех победили. Представлять, принц… ик… друг мой, – заблажил маркиз и полез ко мне целоваться.

Коннетабль не хотел, видимо, отставать от маркиза, встал и, попытавшись сделать шаг, стал на меня заваливаться. Я успел его подхватить, и, крикнув охрану у входа, мы вместе уложили его на походную кровать. К этому времени он уже похрапывал.

– Маркиз, мой друг, пошли ко мне в палатку, коннетабль спит, не будем мешать ему.

– Как? Он сидел вот… – маркиз огляделся, – спит? Пшли… – и он решительно направился к выходу.

Я довел его до своей палатки и уложил на свою постель, и тот тут же заснул. Я повернулся и направился к своим артиллеристам, только, уже уходя, попросил: к тому времени, как проснется маркиз, приготовить ведро холодной воды. Один из моих гвардейцев усмехнулся.

– Будет сделано, ваше высочество.

Подремав пару часов, я встал. Проснувшись, выпил две кружки горячего и бодрящего травяного отвара, после чего чувствовал себя прекрасно. Увидев недалеко Ивасту, окликнул ее. Когда она подбежала, я произнес:

– Как принц, больше не переживает, что не рубил головы солдатам противника?

– Нет, ходил весь вечер задумчивый и почему-то грустный.

– Ты постарайся не давать ему делать глупости, сейчас все играет на его авторитет, поэтому не надо по мелочи его растрачивать. Не пускай его к пленным, это не его уровень. Если есть кто-то из знатных или их командиры, пусть их доставят к нему связанными, но постарайся этого не допустить. Присматривай за ним, ты девочка умная, а он еще мальчишка.

Иваста зарделась и вздохнула.

– Думаю, отец твой сейчас в столице, порядок наводит, а сородичи твои по всем городам рвут отщепенцев.

– Брат, откуда ты это знаешь? – прижала она руки к груди. Последнее время Иваста во всеуслышание называла меня братом.

– Чувствую, а ошибаюсь я редко, – не раскрывать же ей, что это мне богиня сказала. Я погладил ее по голове. – Ну все, беги, волчонок.

* * *

Киреш Волд в окружении сопровождающих шел по коридорам королевского дворца, его шаги гулко раздавались в пустых помещениях. Его, можно так сказать, армия быстро захватила столицу, никто не успел ни вывезти награбленное, ни разграбить храмы и дворцы. Вот и здесь все было на месте, хотя он и не знал, потому что раньше никогда здесь не бывал.

– Возьмите под охрану сокровищницу, в смену три волка, два примкнувших, найти бывших работников и слуг, брать только верных богине. Если не найдете таких, набрать новых, но с теми же условиями.

Те, кто получал указания, тут же исчезали. Они уже седмицу наводили порядок в стране. В города врывалась стая волков и несколько руководителей в человеческом обличье, они сразу же захватывали храм, разрывая жрецов и адептов Урху. И тут же рассылали глашатаев, оповещая народ, что пришло освобождение от узурпаторов. Все, кто пострадал и имеет счеты с отщепенцами, могут влиться в их отряд. Не допускалось никакого самосуда и грабежей, организовывались патрули, где главную роль играли оборотни в звериной ипостаси. Да, были и потери, никто не сдавался добровольно, но неожиданность и напор атакующих не давали никаких шансов последователям пришлого бога. У храмов тут же ставили охрану, уж слишком активно жрецы занимались стяжательством, и в подвалах скопилось достаточно золота и других ценностей. Также немало было и пленников, грязных, худых и заросших; были тут и женщины, и старики, и дети, а взрослые молодые мужчины превратились в скелеты.

Киреш, узнав об этом, дал распоряжение выгонять из домов аристократов приверженцев Урху и в них располагать тех, кто по своему состоянию не мог нормально передвигаться. А впрочем, оставляли почти всех, пусть король и его чиновники с ними разбираются, его дело уничтожать врагов. Народ словно оживал после спячки, на лицах людей, в большинстве своем последнее время хмурых и угрюмых, появились улыбки, и кое-где даже слышался смех.