Время вороньих песен

Пешта кивнул и похабно ухмыльнулся. Блестели темные глаза-бусины, клювом выдавался острый нос, ветерок ерошил жесткие черные волосы-перья.

– Я вас ненавижу. 

Я содрала с руки браслет, пришлепнула ему на грудь, развернулась и ушла, не заботясь, успел он подхватить украшение или нет. А поорать и внутри можно, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Дом услужливо приглушил мои вопли. Надеюсь, что приглушил.

5.6

Пешта не появлялся два дня ни в одной из своих ипостасей. Я вела себя примерно: не шлялась безнадзорно по свиданиям, не хамила (не кому было), не нарушала правил. А единственным событием, хоть как-то похожим на магический дебош, были перепутанные печати на распределительном щитке. Полдня я любовалась светящимся полом и грелась от светсфер, вместо горячей воды текла холодная, а вместо холодной горячая. Дом потешался и показывал язык лестницей на мансарду. Набив шишек – лестница опускалась внезапно – я забежала к Норкинсам, и старательный Труфл мне все поправил. Заодно и белье забрала.

У меня теперь была вывеска. Жена пекаря не просто приютила корзины с цветами, но и выгодно сбагрила их знакомой цветочнице, а в благодарность договорилась со своим родичем, плотником и предметным магом. На вывеске значилось, светилось и разлеталось бабочками “Чудесные мелочи”. Я повесила снаружи колокольчик, смастерила табличку “открыто-закрыто” и теперь важно ее поворачивала, когда уходила или была занята.

На третий день рано утром явился посыльный со значком стажера УМН и пригласил меня в морг. Повесткой для разнообразия. У них для каждой процедуры отдельная процедура? На бумажке внизу имелась невнятная квадратная печать и размашистая угловатая подпись, колючая и надменная. Я сходу присвоила ее Пеште.

Позавтракала. Затем пришел нерешительный покупатель и долго маялся у витрин. А может ему просто скучно было так же как и мне. Потоптался и ушел.

Обедать было рано. И кажется, вообще не стоило. Именно после обеда мне надлежало любоваться на извлеченного из могилы Огаста, и вряд ли он стал симпатичнее, пролежав столько времени в земле. Поэтому я неспешно собралась и вышла, решив до визита в Управление прогуляться по парку.

То ли кусты стали гуще, то ли наблюдающий более умелым, но никаких таинственно следующих за мной фигур я не обнаружила, был только ненавязчивый взгляд в спину, от которого иногда хотелось почесать между лопаток.

В десяти минутах ходьбы от УМН я попалась. Эльфье дитя обхватило меня за талию и ткнулось золотисто-каштановой макушкой под грудь. 

– Что ты делаешь тут один, светлячок?

– Я сбежал, пока грымза Теллуме зазевалась на витрину с платьями, – ничуть не раскаиваясь признался эльфенок и потянул меня за собой к мини-скверику из трех карликовых деревьев и скамейки, разбитому у одной из лавок. – Почему светлячок? Я похож на жука?

– Нет, потому-то такой же волшебный, как они.

– Ничего они не волшебные. Обычные букашки. Я их видел днем. Фу.

– А ты ночью смотри. Чтобы увидеть волшебный свет, нужно смотреть в темноте.

– Вот зачем ты прячешь свой? Чтобы в темноте было видно?

– Разве во мне он есть?

– Оооочень много, – зашептал он, – но я понимаю, что это секрет.

– А почему тогда никто, кроме тебя не видит?

– Арен-Фес часто говорит, что нужно просто взглянуть под другим углом. А я думаю, что кто не хочет видеть, тот и не видит. – Он был такой трогательно серьезный, сидел и сиял невозможно бирюзовыми глазищами, потом вздохнул, спрятал бирюзу в ресницах, будто собирался сказать что-то неприятное, но важное. – Когда будешь смотреть тьме в глаза, не отводи взгляд, отведешь – бросится. – Снова вздохнул и добавил:  – Мне пора, Элена.

– Откуда ты знаешь мое имя, солнышко?

– Я так тебя назвал, потому что ты лучишься и сияешь внутри, как звезда во тьме. Еlena на Изначальной речи значит “звезда”. Это твое имя?

– Да, удивительно... А ты зачем сбежал?

– Хотел на отца посмотреть. Он вон там работает, – ребенок невероятно изящно махнул рукой в сторону комплекса административных зданий конгрегации. – А ещё подумал, что случится что-нибудь волшебное. Видишь, случилось!

– А отец?

– Ты лучше, – дивное дитя обняло мои коленки и сбежало снова.

Я еще немного посидела, переваривая услышанное. Имя из чужой прошлой жизни произнесенное поющим волшебным голосом… Напоминание или просто совпадение? Многие дивные так или иначе владеют даром предсказания. Что из сказанного воспринимать серьезно, а на что махнуть рукой, как на детские фантазии?..

Вот на что у меня точно фантазии не хватало, так это на то, зачем ретивые надзоровцы Огаста откопали и почему нельзя было без моего участия обойтись.

На крыльце Управления меж монументальных колонн беседовали душка Холин, почти спиной ко мне, но я его сходу опознала, и министр Питиво.

– Вы же в курсе, что я обожаю всяческие казусы, – донеслось до меня невероятно доброжелательным и вежливым голосом истинного джентльмена. – Я их, можно сказать, коллекционирую. А тут такое чудо.

– Госпожа Арденн, добрый день, – заметив меня, радушно поздоровался министр и приподнял оголовьем трости котелок.