Всадник без головы

Keeping along it-to all appearance still more solicitous about something that might be in his rear than anything that was in front of him-he at length arrived at the shadowy turning; where, like the two others, he abruptly disappeared in the darkness.	По-прежнему он оглядывался назад, словно то, что делалось там, интересовало его гораздо больше происходящего впереди. Он подошел к затененному месту просеки и скрылся в темноте, как и первые всадники.
An hour elapsed, during which the nocturnal voices of the chapparal-that had been twice temporarily silenced by the hoofstroke of a horse, and once by the footsteps of a man-had kept up their choral cries by a thousand stereotyped repetitions.	Прошел час, а неугомонный хор ночных голосов в зарослях, дважды прерванный стуком лошадиных копыт и один раз шагами человека, продолжал звучать.
Then there came a further interruption; more abrupt in its commencement, and of longer continuance.	Но вот лесные голоса снова замолкли; на этот раз они оборвались все сразу и надолго.
It was caused by a sound, very different from that made by the passage of either horseman or pedestrian over the prairie turf.	Звук, заставивший их умолкнуть, не был похож ни на топот лошадиных копыт, ни на шорох шагов человека, ступающего по мягкой траве.
It was the report of a gun, quick, sharp, and clear-the "spang" that denotes the discharge of a rifle.	Это был сухой треск ружейного выстрела.
As to the authoritative wave of the conductor's baton the orchestra yields instant obedience, so did the prairie minstrels simultaneously take their cue from that abrupt detonation, that inspired one and all of them with a peculiar awe.	И подобно тому, как по мановению дирижерской палочки мгновенно обрывается игра оркестра, так и певцы прерии все сразу замолкли, услышав этот резкий звук, который внушал им особый страх.
The tiger cat miaulling in the midst of the chapparal, the coyot? howling along its skirts; even the jaguar who need not fear any forest foe that might approach him, acknowledged his dread of that quick, sharp explosion-to him unexplainable-by instantly discontinuing his cries.	Перестала мяукать тигровая кошка в зарослях, не стало слышно завываний койота, бродившего по опушке леса, и даже ягуар, которому не страшен никакой лесной зверь, тоже испугался выстрела и перестал рычать.
As no other sound succeeded the shot-neither the groan of a wounded man, nor the scream of a stricken animal-the jaguar soon recovered confidence, and once more essayed to frighten the denizens of the thicket with his hoarse growling.	Но за выстрелом не последовало ни стонов раненого человека, ни визга подстреленного животного, и ягуар, набравшись храбрости, снова стал пугать обитателей леса своим хриплым рычаньем.
Friends and enemies-birds, beasts, insects, and reptiles-disregarding his voice in the distance, reassumed the thread of their choral strain; until the chapparal was restored to its normal noisy condition, when two individuals standing close together, can only hold converse by speaking in the highest pitch of their voices!	Друзья и враги -- птицы, звери, насекомые, пресмыкающиеся, -- не обращая внимания на его рев, доносившийся издалека, снова завели свой оглушительный концерт. И скоро в зарослях установился обычный шум, и, даже стоя рядом, надо было кричать, чтобы услышать друг друга.
Chapter Thirty Seven. A Man Missing.	Глава XXXVII. ЗАГАДОЧНОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ
The breakfast bell of Casa del Corvo had sounded its second and last summons-preceded by a still earlier signal from a horn, intended to call in the stragglers from remote parts of the plantation.	Колокол Каса-дель-Корво дважды прозвонил, приглашая к завтраку, а еще раньше протрубил рожок, созывая невольников с дальних уголков плантации.