Все хорошо

Я улыбаюсь своим собравшимся на сцене послушникам. И чувствую какую-то странную вибрацию, которая всех нас объединяет. Какую-то незримую связь. Словно все мы – части одного тела. И трахались под осыпающимися звездами тоже сразу все. В каждой нашей клеточке вспыхивали миллионы мерцающих огоньков. Студенты сидят кружком, все еще отдуваясь после бодрящей (по общему мнению) разминки, которую я заставила их проделать. И, как всегда в последние дни, смотрят на меня распахнутыми глазами. Сосредоточенные, ловящие каждое мое слово. На мне по-прежнему вчерашнее платье в маках. Но не потому, что я, как в былые дни, слишком устала и раскисла, чтобы переодеваться. Нет, я надела его, потому что хотела, чтобы от меня пахло сексом. Чтобы на моей коже весь день ощущался древесный запах Хьюго. Хотела постоянно находить среди маков его золотистые волоски и смотреть, как они вспыхивают огнем на свету. Хотела, чтобы юбка, которую он на мне задрал, когда трахал во второй – или в четвертый? – раз, касалась моих ног, когда я буду спешить по коридору, сидеть за столом, набрасывая план репетиции, или расхаживать по театру.

– Миранда? – окликает меня Элли. – Посмотрите, что я нашла на сцене!

Она протягивает руку. С ладони ее мне игриво подмигивают три пуговицы. Переливчато-синие. Явно некогда принадлежавшие бледно-голубой мужской рубашке.

Я рассматриваю их, а Грейс тем временем следит за мной, как коршун. Она все подмечает. Уверена, она видит, как мои руки рвут в стороны полы рубашки. А пуговицы рассыпаются по сцене.

«Осторожнее», – сказал Хьюго. Но это только подстегнуло меня действовать еще решительнее. Я забираю у Элли пуговицы.

– О, спасибо, Элли, молодец, что нашла. Дам знать в костюмерную. Похоже, чей-то наряд придется подлатать. – Я грустно улыбаюсь. Театральные будни, ничего не поделаешь.

– Что-то я ни на одном из наших костюмов таких пуговиц не видела, – произносит Грейс у меня за спиной.

– Ну, может, в костюмерной решили проявить фантазию, – оборачиваюсь к ней я. – И готовят что-то такое, о чем мы не в курсе.

Грейс сверлит меня взглядом. Мрачным, очень мрачным. И я вдруг вспоминаю, что вчера вечером так и не смогла отыскать свое белье. Без сомнения, оно валяется где-то здесь, в театре. Остается только молиться, чтобы Грейс или студенты не нашли его первыми. Мы с Хьюго повсюду его искали, честно. В сундуке с реквизитом, за кулисами. Ползали по полу на коленях и заглядывали во все углы. Периодически прерывая поиски, чтобы еще раз перепихнуться.

– Давайте не будем тратить время на костюмы, ведь нам еще столько всего нужно обсудить, – улыбаюсь я. – Новые декорации, например.

Я обвожу рукой нарисованное небо, колонны и дворцовые стены. Приглашаю всех оценить работу Хьюго. Мне правда интересно услышать их мнение. У нас тут, в конце концов, не фашистский режим, а сообщество.

– Ну как вам?

Студенты кивают все разом, будто и в самом деле превратились в единое многоголовое тело. Они явно под впечатлением. Вытаращив глаза и разинув рты, выворачивают шеи, чтобы получше рассмотреть детали созданного Хьюго мира.

– Невероятно, правда? Грейс, покажи им звездное небо!

Скрестив руки на груди, Грейс награждает меня долгим взглядом. «Что?» – одними губами спрашиваю я. Тогда она разворачивается и идет к светорегуляторной будке. Сердито щелкает выключателем, и вот вокруг нас уже кружат звезды, под которыми я совсем недавно стонала.

– Разве это не прекрасно? – спрашиваю я.

– Да, профессор, – хором отзываются студенты. – Прекрасно!

– Разве не прекрасно? – оборачиваюсь я к Элли.

Она сегодня приоделась – на кофте виднеется даже какое-то подобие декольте. И губы накрасила, выбрав помаду темного винного оттенка.

– Да, профессор, – отвечает она. – Я так люблю созвездия.